Я соскользнул вниз по скату, извиваясь как пиявка, и прижался к стеклу.

Никого.

Прикрыв кулак манжетой рубашки, я одним ударом разбил стекло, как сумел быстро вытащил из рамы осколки и нырнул внутрь мансарды.

В шкафу нашлась кое-какая одежда. Не раздумывая, я схватил серый пиджак, оставив взамен свой голубой, предварительно вытащив все из карманов. Хозяин мансарды был почти моих габаритов. Я обменялся с ним шляпами и двинулся к выходу. Дверь оказалась заперта снаружи, но я подкрутил замок, и она открылась.

На лестнице не было ни души, только снизу доносился неясный шум. Я прислушался и понял, что добрая половина жильцов дома высыпали на улицу поглазеть на охоту за человеком, то есть за мной.

Я тихо спустился вниз. Никто не обратил на меня внимания, я протиснулся сквозь толпу и вышел на улицу.

На первом же перекрестке я свернул за угол.

В кармане пиджака лежали сигареты. Я закурил. Из предосторожности.

Прочесывать дома они будут целую ночь.

Этого времени мне хватит с лихвой, чтобы навестить Шейлу.

Ныла поясница, болели мышцы, но я чувствовал себя свободным, еще более свободным, чем был когда-либо.

Я вспомнил, как пуля шлепнула по стене около руки. На руке осталась царапина с запекшейся кровью. Я пососал ранку и вдруг подумал о том, что мне все-таки нужен револьвер.

Денег у меня на него хватало. На старенький, у какого-нибудь перекупщика.

Я знал одного старика, его лавка была расположена недалеко от отеля, где поселилась Шейла. Богатый был, гад.

Ехать в метро я побоялся. На такси риска было меньше.

Я остановил первую же подвернувшуюся машину и назвал адрес. Настоящий, улицу и дом. Теперь нечего было темнить. Бояться нужно, когда есть настоящая опасность. Смертельная опасность. А водитель такси — это не опасность.

Я вышел из машины, расплатился и тут только увидел, что лавка старика закрыта. Надо было что-то делать. Старик жил позади своей лавки. Вход со двора.

Я вошел в дом, позвонил. В квартире кто-то зашевелился, и дверь осторожно приоткрылась. Цепочка на двери была довольно длинная, я просунул в щель ногу и, схватив старика за отворот его затасканного пиджака, ткнул ему под ребра обыкновенным ключом.

— Открывай, — пригрозил я ему, — или тебе крышка. Скорее, я по делу.

Старик долго возился с цепочкой, пыхтел, как загнанный пес.

Дверь открылась.

— Привет, — сказал я, отпустив его пиджак. — Узнал?

— Но… э-э… — мямлил он, все еще с ужасом глядя на меня.

— Правильно: Дэн, — сказал я. — Мне нужен револьвер. И патроны.

— Но… у вас же есть револьвер, — прошептал он.

— Никогда не было, — сказал я и показал ему ключ, которого он так испугался. — Вот, возьми этот «револьвер» себе. На память. И перейдем к делу.

Старик немного приободрился, и я двинулся за ним в лавку.

— Но… — вдруг остановился он, — меня арестуют, если я продам вам револьвер.

— Разумеется, — сказал я. — Поэтому мы разыграем маленький спектакль. Ну, чего мы ждем?

Он открыл ящик под конторкой. Там было полно стволов любых калибров. Я выбрал какой побольше, крутанул барабан. Пусто.

— Патроны, — напомнил я.

Старик протянул мне коробку, и я зарядил револьвер. Оставшиеся патроны пересыпал в карман. Тридцать восьмой калибр для кармана был великоват, и я собрался уже сунуть пистолет под ремень, но передумал. И небрежно ткнул им старику под ребро:

— Может, у тебя есть немного наличных?

Старик молча поднял руки вверх. Губы у него задвигались, как у кролика.

— Не надо, не надо, — сказал я. — Опусти руки. Мы свои люди. Ты же знаешь, что я убиваю только кулаком.

Он опустил руки и стал шарить у себя по карманам. На свет был извлечен старый пухлый бумажник. Он протянул его.

— Только деньги, — сказал я. — Документы оставь себе.

Он заплакал. Денег в бумажнике было много.

— Дневная выручка? — поинтересовался я. — Ты процветаешь. Одни закладывают, другие покупают, а ты, значит, имеешь и с тех, и с других.

Я выгреб все деньги и сунул их в карман пиджака.

— Кстати, может быть, у тебя заодно найдется какой-нибудь костюмчик моего размера? Что-нибудь, что нравится дамам.

Все так же молча он прошаркал в глубь магазинчика и указал на вешалки с одеждой. Я выбрал коричневый костюм в белую полоску, не слишком броский, но весьма выгодно отличающийся от того, что был на мне.

Старик стоял спиной ко мне, и я легонько стукнул его по темечку рукояткой револьвера. Он замер на полу. Я не торопясь переоделся, заглянул в квартиру старика и привел себя в порядок.