– Вставай, соня!
– раздался голос из-за двери.

– Томми, что ж ты так голосишь! Еще рано…

– Вообще-то уже половина десятого, так что могу голосить с чистой совестью. Тебя к телефону.

– Кто?

– Высокий блондин, синие глаза, служил на Востоке, у него есть спаниель, хромающий на правую заднюю лапу…

– Томми-балаболка.

– Хорошо, хорошо. Просто незнакомец. Я его раньше не слышал. Подойдешь, или сказать, что ты спишь?

– Иду.

– Давай. Мама блинчики печет, так что не болтай долго.

Она завернулась в пушистый халат и побрела к телефону.

Голос Рональда Гранта окончательно разбудил Саманту, и она замерла у телефона, испытывая странное удовольствие, почти блаженство при звуках этого низкого голоса.

– Доброе утро, Саманта. Надеюсь, не разбудил?

– Нет. То есть да, но это неважно. Пора вставать. Что-то случилось?

– Я узнал о том, что произошло вчера ночью с вами и мисс Каннаган.

– В Бен Блейре новости расходятся со скоростью света. Вернее, звука.

– Особенно плохие новости. Вы в порядке?

– Я - в полном, но вот Шерри, боюсь, нет. Я еще не видела ее сегодня утром, но вчера она была в ужасном состоянии.

– Мне жаль слышать это.

– Вы позвонили только, чтобы узнать про вчерашнюю ночь?

– Не только. Мне нужно с вами увидеться.

– Я планировала приехать во второй половине дня, а то и завтра. Мне нужно сделать кое-какие расчеты…

– Я хотел бы встретиться с вами сегодня утром.

– Хорошо, во сколько?

– Когда вы будете готовы?

– Я еще даже не одевалась и не завтракала.

– Давайте позавтракаем вместе? Я пришлю Дика за вами.

И это отшельник, живущий во тьме? Позавтракать вместе? Чудны дела твои, Господи…

– Пожалуйста, Сэм, мне необходимо вас увидеть.

Его голос действовал на нее потрясающе. Большего Рон Грант не мог бы добиться, даже схватив Саманту обеими руками за шиворот.

– Я, пожалуй, могла бы…

– Отлично! Через сорок минут Дик будет у вас.

И повесил трубку, ведьмак несчастный. Саманта Джонс стояла у телефонного аппарата с блаженной улыбкой на лице. Что ей мнение всего Бен Блейра. Что ей предупреждение Джона Мейза. Она хочет увидеть Рональда Гранта немедленно. Собственно, она этого хочет со вчерашнего вечера.

– Что за типчик?

– А? Томми-балаболка, любопытство погубило кошку!

Вполне возможно, что эта поговорка относится и к ней самой, но Саманте очень не хотелось рассказывать Томми, кто этот таинственный незнакомец.

День и без того не блистал, в прямом смысле слова, но даже если бы солнце и пробилось сквозь тучи, в Замок-на-Холме ему было не прорваться. Тяжелые портьеры надежно преграждали путь солнцу.

Свет давали два канделябра, расположенные по углам комнаты.

Рон Грант метался по темной комнате, ломая руки и не замечая этого.

Он мог потерять ее навсегда! Из-за этого чудовища он мог никогда больше не увидеть лучистые зеленые глаза Саманты Джонс.

Ее тело могли найти мальчишки на велосипедах, изломанное, забросанное грязью и ветками, истерзанное тело женщины, которую он хочет…

И тогда он не смог бы никогда в жизни прикоснуться к ней, провести по шелковистой щеке пальцами, прижать ее к себе, ощутить трепет желания в прекрасном теле рыжеволосой красавицы…

Ты и так никогда его не ощутишь, чудовище. Урод, почти вдвое старше нее, псих и отшельник, ты никогда не будешь с ней.

Но я могу ее видеть. Могу слушать ее голос. Смех. Могу стоять рядом и вдыхать запах ее волос.

А когда не смогу больше выносить это… Что ж, тогда все и закончится.

И не будет больше Саманты Джонс.

– Эгей, есть кто дома?!

Звонкий голос прорезал тишину замка. Рон вздрогнул, едва не ринулся к дверям, но взял себя в руки.

Как она похожа на Белинду - и все-таки совсем другая.

Белинда была совсем девочкой - Саманта прекрасна настоящей женской красотой. Белинда была высокой и худенькой, у рыжей Саманты тело настоящей женщины…

Желание острой болью пронзило все его тело, и Рон замер у каминной полки, до боли сжав кулаки в карманах. Он будет спокоен. Как всегда.