— Пока нет, — ответила она.

— Что ж, Джон Бонэм и я заключили пари, что наш королевский дог найдёт тебя привлекательной — и так возбудится, что захочет съесть.

Джейми испугалась.

— Знаю, звучит безумно, — продолжил я. — Но ради прикола почему бы не попробовать?

Джейми подумала немного. Видимо, ей вспомнились все воскресные дни, проведённые в церкви, да и вообще то, чему её учили в детстве на бойскаутских сборищах. И она пожала плечами, словно говоря: «А, какого чёрта?».

— Ладно, можно. Но я могу отказаться в любой момент, о'кей?

— Конечно, — ответил я и вернулся в номер Бонэма.

Джейми и пёс оценили друг друга, и девушка начала раздеваться, при этом глупо хихикая: — «Это безумие».

Когда она осталась голой, то села на пол и раздвинула ноги. Мой друг направил собаку в её сторону.

— Давай, — сказал он, опускаясь на колени рядом с девушкой, уговаривая пса подойти в влагалищу. — Давай, мальчик.

Сцена напоминала неудавшийся дубль из очень плохого порнофильма. Собака не шевелилась.

— У меня есть идея, — воскликнул Бонэм. — У нас на кухне остались полоски бекона после завтрака. Собака ест бекон?

Бонэм пошёл на кухню и вернулся с беконом, который положил на вагину.

— Давай, псинка, — соблазнял он дога едой.

Пёс завыл, развернулся и убежал. Игра закончилась.

Как и Эпизод с акулами, этот инцидент был из той же неизведанной области. Немного поколебавшись, девушка согласилась. Позже Бонэм нашёл объяснение произошедшему:

— Девушка не была достаточно красивой. У собаки вкус будет получше нашего.

Для рок-группы со стремительно растущей популярностью, мы знали, что обладаем властью, для большинства людей недоступной. Иногда мы угрозами заставляли девушек делать то, чего они сами бы никогда не сделали. Но мы были молодыми и сумасшедшими и пользовались своим положением — и в сексуальном, и в несексуальном плане.

Жены цеппелинов приехали к нам на несколько дней, когда мы давали шоу в Лас-Вегасе и на Западном побережье. Их присутствие выбивало всех из привычного распорядка жизни, потому что они обычно предпочитали оставаться дома, вдали от лихорадки гастролей. Когда они были рядом, поведение ребят менялось драматически, групи мгновенно исчезали с поля зрения.

Будучи в туре, я выяснил, что переговорив с нужными людьми, смогу достать билеты в первые ряды на шоу Элвиса Пресли в отеле «Интернациональ». Элвис был одним из тех немногих исполнителей, которых группа уважала.

— Нет никого лучше, — сказал Джимми. — Никого.

И я позвонил Биллу Миллеру, директору по развлекательной части отеля «Интернациональ». Его сын Джимми продюсировал пластинки Rolling Stones, Traffic и Spenser Davis Group.

— Меня зовут Ричард Коул, — сказал я ему. — Я близкий друг Вашего сына.

На самом деле я не был, но Пейджи знал Джимми Миллера, и я подумал, что этого достаточно.

— Джимми сказал нам, что если мы будем в городе, Вы сможете помочь нам посмотреть Элвиса.

Билл не сомневался в правдивости моих слов.

— Без проблем, — ответил он. — Джимми высоко отзывался о Вас, Ричард.

Я едва не заржал.

— Сколько мест вам нужно? — спросил он.

И в тот же вечер мы сидели за столиками в первом ряду. Мы впервые в жизни видели Элвиса живьём. И не были разочарованы.

Вероятно, единственным недовольным человеком был Джон Пол, но это было доброе отчаяние. Перед входом в зал он провёл несколько минут в лаундж-зале отеля, где увидел выступление Айка и Тины Тёрнер. Тина пела «River Deep, Mountain High» и «Come Together» так чувствительно и соблазнительно, дразня аудиторию сексуальными телодвижениями, что Джон Пол сразу влюбился.

Он повернулся к своей жене.

— Мо, — сказал он. — Что мне тебе купить, чтобы я переспал с Тиной Тёрнер? Я всегда хотел трахнуть её. Пожалуйста, Мо. Назови цену! Любую!

Мо решила, что такая сделка её не интересует.

Когда жены уехали, вокруг было столько возможностей для исполнения любых наших желаний. В Лос-Анджелесе мы часами бухали в «Виски» и в новом клубе, «Зии Экспириенс». Джимми и я встретили Маршала Бревица, владельца нового клуба, год назад в его клубе в Майами. Он был хорошим парнем, немного полноватым и слегка лысеющим. Джимми понравился Маршал, и когда новый клуб открылся на бульваре Сансет, Пейджи предложил сделать рекламу ему, побывав там.