В конце концов, в конвенте у оставшихся приверженцев старых партий, жирондистской, дантонистской и гебертистской, произошел взрыв негодования, и 9 термидора II года (27 июля 1794 года) Робеспьер был низвергнут, обвинен и гильотинирован.

Это число означает не только падение Робеспьера, но также и конец демократической республики.

О работе конвента. — Конвент выполнил гигантскую работу, которая возбудила различные чувства в его противниках и его поклонниках.

Одни осуждают его работу en bloc, как работу крови и смерти, и только политика завоеваний заслуживает в их глазах благодарности.

Другие удивляются всей его работе тоже en bloc, его справедливому и демократическому духу, военной славе, которою он покрыл Францию; все его насилия они прощают ему из государственных соображений и необходимости общественного спасения.

Но для того, чтобы защитить память своих отцов 93 г. от оскорблений и наговоров, нынешние республиканцы не имеют надобности набрасывать тень на их ошибки. Нужно поступать наоборот, чтобы избежать их повторения в будущем. Нисколько не забывая ни пылкий демократический дух, их воодушевлявший, ни те ужасные трудности, с которыми им приходилось бороться, нужно помнить, что благодаря мелкой зависти и зачастую жалкому соперничеству их руководителей, благодаря их чудовищному пристрастию к войне и военной славе, благодаря их террористическим приемам, столь противоречащим духу республики, они подготовили падение этой последней и отодвинули ее окончательную победу почти на целый век.

Революционная буржуазия возвращается к власти. — С 9 термидора II года (июль 1794 г.) по 18 брюмера VIII г. (ноябрь 1799 г.) Францией управляла, как и при учредительном собрании, революционная буржуазия. Но в то время, как при учредительном собрании, на заре революции, эта буржуазия была доверчива, проникнута энтузиазмом, полна идеалов, термидорская буржуазия представляла класс людей разочарованных, деморализованных, лишенных идеалов, людей, знавших только одно: наслаждаться жизнью и стараться разбогатеть.

В несколько лет были созданы многочисленные богатства при помощи счастливых спекуляций с ассигнациями национальным имуществом, продуктами первой необходимости; все те, которым удалось попользоваться от революции, сплотились после 9 термидора за спиною членов конвента, враждебных террористической демократии. Жирондисты, скрывавшиеся после государственного переворота 2 июня и избегнувшие гильотины, вошли в конвент и образовали вместе со всеми умеренными элементами собрания, осмелившимися наконец обнаружить свои настоящие мнения, большинство, решившее устранить народ от общественных дел.

Кроме того, теперь не было и надобности в народе; ибо, разве республика не оказалась победительницею на всех своих границах? Не она ли продиктовала только что, весною 1795 года, мир в Базеле королю Пруссии, признавшему за нею владение правым берегом Рейна, и королю Испании, уступившему ей испанскую часть острова Сан-Доминго.

Термидорская реакция была реваншем республиканской буржуазии над демократией.

В конце деятельности конвента, термидорское большинство великого собрания голосовало конституцию III года, посредством которой оно надеялось продолжить свое господство: эта конституция, как и конституция 91 года, отнимала у всех бедняков право голоса, ибо для голосования в первоначальных собраниях нужно было платить непосредственный налог. Избиратели первой ступени назначали избирателей второй, которые уже выбирали депутатов. Таким образом, чтобы попасть в выборщики второй ступени, надо было обладать действительным достатком.

Законодательная власть возлагалась на две палаты: совет пятисот и совет старейшин, обновляемых ежегодно на одну треть; исполнительная власть должна была принадлежать директории из 5 членов, обновляемой ежегодно на одну пятую своего состава. И для того, чтобы обеспечить себе сохранение власти, термидорская партия прежде, чем был распущен в конце 1795 года конвент, позаботилась издать постановление о том, что две трети обоих советов должны быть выбраны из среды самого конвента. 5 первых директоров принадлежали к той же партии.

Обезоруженный и задавленный народ. — Народ, и особенно парижский народ, хотел поддержать остатки монтаньяров, еще верных демократии; агитация в клубах возобновилась. Но термидорцы закрыли клубы; клуб якобинцев прикрылся сам. Несколько Главарей террористов были гильотинированы.

В то же время отмена закона относительно цен сразу повысила цены на все припасы; чтобы покупать предметы потребления, рабочий класс обладал только ассигнациями, все больше и больше терявшими ценность; когда принудительный курс был уничтожен, то ассигнация в сто франков в конце концов упала до нескольких сантимов.

Богатые купцы, спекулируя на общественной бедности, скупали съестные припасы, чтобы перепродавать их по чудовищной цене. Рядом с нищетой народа, богачи блеснули теперь — когда террор пришел к концу — неслыханною роскошью; начались блестящие празднества и балы. Потеряв надежду, голодный народ предместий дважды наводнял собою в апреле (жерминаль) и мае (прериаль) 1795 года конвент. Он требовал: «Хлеба и конституции 93 года!» На этот раз оба народные восстания были подавлены самым жестоким образом; несколько главарей монтаньяров были гильотинированы; большое количество мятежников было расстреляно, и все рабочие кварталы разоружены.