Вот она, беспощадная сила рекламы: едут в розовом «Кадиллаке» молодые женщины, весело смеются, высовывая над розовыми дверками длинные глянцевые ноги. Главное – каждый день брить ноги, и будет у тебя и розовый «Кадиллак», и море с пальмами за окном, и счастья – сколько хочешь. Главное – каждый день брить ноги, пользоваться дорогими духами, покупать в кредит бытовую технику... А если вдруг у тебя не получается стать счастливой, сделав все, на чем настаивала реклама, сама виновата. Сама что-то упустила, что-то недокупила, куда-то не успела. И будешь теперь коротать свои дни в одиночестве, ибо ты – неудачница.

Эллочка чувствовала, что что-то должно случиться. Вернее, что-то уже случилось, но она просто не знает об этом, не поняла, не спохватилась еще, а потом, может быть, уже будет поздно...

В понедельник прямо с утра Эллочке позвонила Ирина Александровна и позвала к себе в кабинет. Эллочка поднялась.

– Элла Геннадьевна, завтра я уезжаю в командировку на неделю. Этот номер у вас уже наполовину сделан. Это хорошо. Следующий спланируйте сами. У вас получится. У секретарей генерального есть ключи от моего кабинета, если какие-то материалы понадобятся – берите. Пароль моего компьютера вы знаете. Так, что еще? Не забудьте: в следующем номере День Победы 9 мая надо будет осветить. Проведите какой-нибудь опрос, например «Что для вас значит 9 мая?». Спросите рабочих из литейного, из механосборки, конструкторов, технологов поспрашивайте... Бернштейна спросите, того же Малькова, например. Женщин из бухгалтерии. Человек восемь-десять разного возраста. Понятно, о чем я? Поздравление генерального я вам уже кинула в буфер. Вроде бы все. Я уже ухожу. Все будет хорошо?

– Да, конечно, – заверила Эллочка.

– И еще... – Драгунова помедлила. – Не касайтесь пока темы смены хозяев. Тем более что собрания акционеров еще не было. А по предприятию и без вас много слухов гуляет. И слухи поменьше слушайте. Вы же не хотите попасть под сокращение?

Когда Эллочка спустилась к себе в кабинет, ноги ее уже не держали. Эллочка почти в обморок упала в широкое редакторское кресло.

Хозяин сменился. Все закрылись в своих кабинетах и слова бояться сказать. Что писать? Как писать? Ведь две недели, а это два номера, обязанности редактора фактически исполняла Драгунова. Она придумывала темы, проговаривала с Эллочкой планы материалов, знакомила ее с нужными людьми и назначала встречи, она вычитывала тексты, правила их и придумывала заголовки, подсказывала, как лучше сделать макет, и благословляла на поездки в типографию. В ежедневнике у Эллочке значилось: «Поговорить с директором по качеству о стандарте ISO-9001», и эта запись ввергла Эллочку в ступор. Как найти директора по качеству? Как убедить его выделить часок, чтобы он поговорил с ней? Что такое стандарт ISO-9001? Эллочка ощутила себя маленькой девочкой на большом страшном предприятии, полном неизвестных опасностей. На нее нахлынули муки сиротства, и, сама не зная как, она очутилась в кабинете председателя профкома.

– А-ах, Алексей Владимирович, помогите мне, пожалуйста, вы же всех здесь знаете, во всем разбираетесь, вы так легко разговариваете с людьми, вам все рады... – Эллочка полулежала на кожаном диване и прижимала руки к груди. – Как же я одна-то управлюсь? – В ее глазах светилась детская доверчивость. Сердце Профсоюзника дрогнуло.

Бубнов набрал чей-то номер, договорился о встрече, кратенько ознакомил Эллочку со страшным стандартом и почти за ручку отвел в кабинет директора по качеству.

– Ну же, Эллочка, не кисните, все у вас получится! – он ободряюще похлопал ее по плечу.

Эллочка снова почувствовала себя взрослой деловой женщиной. Уже в кабинете директора по качеству она решительно пожала протянутую руку и свободно расположилась в предложенном кресле.

Директора по качеству звали Антоном Львовичем, фамилия у него была финская – Янтунен. Это был на редкость интеллигентный человек, в хорошем костюме и в очках. В кабинете на стене за ним висел портрет президента в старинной бронзовой раме. На общем фоне Янтунен выглядел продвинутым.

– Вы знаете, на Западе сейчас сильно ужесточились требования к качеству продукции, – Антон Львович тщательно выбирал слова и старался не смотреть собеседнице в глаза.

Эллочка записывала.

Янтунен подробно описал стандарт ISO-9001.

Эллочка все старательно законспектировала. И снова рванула в профком с бумагами под мышкой и с ручкой с золотым пером наперевес, как с винтовкой.

Бубнов оказался на редкость милым и заботливым. Он вдруг яростно бросился помогать несчастному редактору Виноградовой. Что-то в нем заговорило: отцовский инстинкт, комплекс неполноценности, чувство одиночества, любовь? Так или иначе, но на добровольных началах он взялся ей помогать, опекать ее, учить уму-разуму...

Эллочка приезжала из типографии и сразу же неслась в профком. Раскладывала на бубновском столе выведенные на принтере полосы, и они вместе сидели и правили тексты. Советы Бубнова, как ни странно, – Эллочке он поначалу показался немного недалеким – были дельными и точными. И вообще высказывания Профсоюзника, ход его рассуждений частенько поражали Эллочку своей неординарностью. Она начала глядеть на него, по крайней мере, с уважением.

– Наш паровоз вперед летит? – выловив ее наконец-то в коридоре, подморгнула Маринка. – В тетрис уже некогда играть?

Эллочка не поняла.

– Ну, ты молодец, соображаешь, – пояснила та, – вот нагрузила мужика! Это правильно, пусть повкалывает на тебя, ты же сама говорила: мужики всегда больше ценят то, что отдают, а не то, что получают.

– Я говорила? – удивилась Эллочка: все ее действия с Бубновым были чисто интуитивными, а никак уж не логически обоснованными.

Не знала Маринка, что наша искренняя Эллочка кроме Бубнова умудрилась припахать к своим делам и Данилку.

С Данилкой тоже вышло все просто. Сканер сканером, но ведь надо научиться им пользоваться. Когда Эллочка поняла, что ничегошеньки не понимает, слезы от собственного бессилия навернулись ей на глаза, и она, как-то само собой, стала названивать Данилке. Тот прибежал. Сел рядом и, объясняя каждый свой шаг, обучая мило хлопающую глазами ученицу, сделал за нее всю работу. Эллочка была в восторге. От Данилки, от своей смышлености, от того, что все так хорошо вышло.