— Майкл, — прошептала она, когда он оторвался от ее рта.

— Что? — выдохнул он.

— Я с собой не справлюсь, — честно призналась она.

Он опять погладил ее по волосам.

— Вижу. — Джулия замерла, почувствовав, что он собирается сказать что-то еще. — С ума сойти! — продолжил он. — Нас тянет друг к другу. Это определенно! — Он отстранил ее от себя. — Придется, не сходя с места, выработать правила поведения.

Джулия вскинула голову и, глядя ему в глаза, сказала:

— В таком случае вот вам правило первое — не смейте прикасаться ко мне!

— Бросьте, Джулия! Я не об этом. Позвольте заботиться о вас и Луизе. Не мешайте мне, ради Бога, заботиться о вас.

— Могу себе представить, что под этим подразумевается! — резко бросила она.

— Не надо, Джулия, к чему это? Постели нам все равно не избежать… И не смотрите на меня так! Мы же взрослые люди. Давайте договоримся вот о чем: вы забираете эти злосчастные сто пятьдесят долларов, а завтра, когда вернетесь с работы, вас будет ждать горячий ужин. Поверьте, мне приятно заботиться о вас. Тем более, что вам приходится еще и заниматься.

Он замолчал.

— Трогательно! Что еще? — насмешливо спросила она.

— А еще… надевайте эту кофточку почаще. Она вам идет.

— Договорились! В таком случае и у меня к вам просьба.

— Какая? С удовольствием выполню, — ответил он, подойдя к двери.

— Я надеваю по вашей просьбе эту блузку, а вы, чтобы сделать мне приятное, — намордник.

Он повернулся и ушел.

По воскресеньям — особенно с утра — магазин быстрого обслуживания Томпсона напоминал зоосад, а возможно, и прерии. Во всяком случае, толпы покупателей порядком смахивали на табуны диких лошадей — топот и гвалт стояли невообразимые.

Леди и джентльмены, семейные пары с чадами и домочадцами, худые и упитанные, коротышки и верзилы, весельчаки и ипохондрики требовали мороженое и орешки, шоколад и содовую, запчасти для машин и пастилки от кашля. Те, что с похмелья — приходили и такие, — не удосуживались даже пересчитать сдачу. И все, конечно, спешат, и всем, конечно, тут же вынь да положь.

— Джулия, когда же это кончится? И откуда только они берутся? — воскликнула Ванесса, обслужив двух шустрых старушек, явно поспешающих к мессе. — Скажи, для чего этим божьим одуванчикам банановый пломбир? Неужели во время службы будут чавкать?

— Нас это не касается! Между прочим, покупатель всегда прав, забыла?

Джулия потрепала подругу по взъерошенным кудряшкам. Сама она была рада этой круговерти — почти не оставалось времени на раздумья. Она все никак не могла успокоиться после вчерашнего. Это же надо! Майкл, оказывается, ни капельки не сомневается в том, что она уляжется с ним в постель. Залепить бы ему пощечину, чтобы засомневался! Она вздохнула. Впрочем, зачем лгать себе самой? Нравится он ей. Еще как нравится!

Очередной покупатель прервал ход ее мыслей, через пять минут она увидела, что еще один требует ее внимания. Неподалеку стоял темноволосый мальчуган и не спускал с нее глаз.

— Какие проблемы, дружочек? — подошла он к нему.

— Мне нужна машинка. Знаете, такая коробочка, а в ней — конфеты и крошечный автомобильчик.

— Знаю, знаю.

Взяв ребенка за руку, Джулия повела его по проходу, по обе стороны которого высились стеллажи со сладостями.

— Тебе какого типа машинку? Кадиллак или спортивную? Посмотри, какая прелесть этот «ягуар»! — Она достала с полки прозрачную коробку с красной пластмассовой машиной.

— «Ягуар» — это класс! А какие конфеты? Суфле? Я люблю этот сорт.

Джулия улыбнулась. Мальчику лет десять, а такой рассудительный!

— Ну, нашел, чего хотел? — раздался знакомый голос.

Джулия оглянулась. Майкл — собственной персоной! Взглянув на нее, он перевел взгляд на мальчика. Сын его, подумала она, очень похожи.

— Да, папочка! Вот… «ягуар».

— Солидная машина, — сказал Майкл и улыбнулся. — Пит, это та самая дама, о которой я тебе говорил. Джулия Харди. Джулия, это мой сын.

Мальчик внимательно посмотрел на нее.

— Разве сын с вами? Я хочу сказать — в нашем городке? — спросила Джулия.

— Вчера вечером забрал его у своей матушки, — ответил Майкл и отошел в сторону, давая дорогу толстухе с пакетами. — В пятницу у них начались каникулы.

— Я был у бабушки, потому что мама опять захандрила, — добавил Питер сокрушенно и вздохнул.

Расстроился, отметила про себя Джулия. Потом взглянула на Майкла, но его лицо оставалось непроницаемым.