Молодой человек сел за руль и завел двигатель.

– Блю будет приятно, что с машиной все в порядке, – сказал Роше. – Ей всегда неудобно просить кого-то ее подвезти, не любит обременять людей своими проблемами.

В этот момент раздался взрыв и в воздух взлетел черный столб дыма. Все повернулись к вспыхнувшей машине.

– Блю повезло, – сказала Уазо.

После обеда того же дня

Блю стояла на берегу реки Тек рядом с Сент-Сесиль и смотрела на зеленоватую поверхность. В тихой заводи, словно пестрым розово-зеленым одеялом покрывая водную гладь, цвели водяные гиацинты. Ивы, растущие на берегу, тихо шелестели, будто переговаривались.

День был, по обыкновению, знойным, лишь легкий ветерок немного освежал и дарил прохладу.

Стоило Блю закрыть глаза, она видела одну и ту же картину: вспыхивает пламя, черный дым покрывает машину, пожарные вытаскивают обожженного Кевина Рейнза. Слава богу, парень остался жив.

Убежать от проблем – самое простое решение. Но она так любила жизнь, любила помогать людям. Даже Мишелю не удалось растоптать все лучшее, что в ней было. Теперь у нее есть Роше. Он был ее страстью и болью одновременно, но Блю не собиралась отказываться от этих отношений, что бы ни ждало ее в будущем. Их уже многое связывало, она позволила этому мужчине занять определенное место в своем сердце. Обратного пути нет.

При воспоминаниях о прошедшей ночи щеки Блю опять покраснели, а по телу побежали мурашки.

Однако она мысленно вновь возвращалась к последующим трагическим событиям.

Кевин Рейнз пострадал, пытаясь сделать доброе дело – помыть машину. А теперь он в больнице. Они с Роше сразу поехали туда, и им даже удалось поговорить с Кевином. Врачи сказали, что, несмотря на множественные переломы и ожоги, с ним все будет хорошо. Блю во всем винила только себя.

– Не мучайся так, – раздался сзади мужской голос.

Блю повернулась и увидела Сэма Буша, стоящего у калитки Золотой аллеи.

– Привет! – Она постаралась улыбнуться.

– Давно здесь стоишь? – Он смотрел на нее с состраданием. На Сэме была белая рубашка и серые брюки, видимо, он считал, что в силу профессии должен выглядеть строго.

– Здесь тихо, – потупилась Блю, – и красиво.

Сэм что-то пробормотал в ответ.

Он всегда производил на Блю впечатление человека деятельного, умного, неунывающего и любящего свою работу.

– Скажи, ты здесь по делу? – улыбнулась Блю пришедшей в голову мысли.

– По делу?

– Охраняешь меня?

Сэм рассмеялся, и Блю впервые заметила, что его глаза и в такие мгновения остаются серьезными.

– Так как же? – настаивала она.

– Нам всем надо передохнуть, – сказал Сэм, – но никто не сможет расслабиться, пока преступник на свободе.

– Пожалуй.

Блю посмотрела на реку.

– Ты никогда не катался на пироге?

Блю всегда поражалась, как гребцы ловко управляются с этой длинной узкой лодкой. Непонятным ей образом умудряясь сохранить равновесие, они ловко орудовали веслом, развивая вполне приличную скорость.

– Конечно катался, – кивнул Сэм. – Много раз. Мне всегда казалось, что я попал в другой век.

– Ммм. Действительно, другой мир. Послушай, нет необходимости меня охранять.

Сэм подошел ближе.

– Может, мне приятно быть кому-то полезным.

Блю взглянула на него, пытаясь понять, что он имеет в виду.

Сэм усмехнулся.

– В такой романтической обстановке и обществе прекрасной леди меня тянет на философские рассуждения. Что поделаешь, я же холостяк.

– Ты так одинок?

Блю никогда не думала о Сэме как о мужчине, только как о коллеге.

Он покачал головой:

– Нет, не совсем. Но речь сейчас не обо мне. У вас с Роше близкие отношения, да?

Возможно, если бы он не стал свидетелем утренней сцены, Блю попыталась бы уклониться от ответа.

– Он мне очень нравится, – сказала она.

– Достойный человек, – кивнул Сэм. – Воспитанный, образованный.

– Да. Я слышала, что твоя жена уехала.

Черты лица Сэма стали жестче.

– Это давно в прошлом.