Мэдж медленно шла по обрывистому берегу. Бежать она побоялась, в темноте было легко оступиться и упасть в реку. Все тело было в синяках и ссадинах, в мокрых волосах запутались комья грязи. Мэдж мечтала погрузиться в теплую ванну, закрыть дверь, оставив за ней все проблемы и заботы внешнего мира.

Потом она позвонит Сигу и скажет, что между ними никогда не может быть ничего общего.

Вдалеке забрезжили огни. Слава богу, она почти добралась до Сент-Сесиль. Во дворе дома отца Сайруса всегда горел свет.

Мэдж решила смыть грязь во дворе, а потом быстро зайти в офис и позвонить оттуда. Затем она тихо выйдет и поедет домой в Роузбэнк.

Мэдж спокойно вошла в холл. Если бы Сиг позвонил отцу Сайрусу, то во всем доме уже горел бы свет, а священник уже звонил бы в полицию, чтобы они начали поиски Мэдж.

Возможно, Сиг решил, что с ней действительно что-то случилось, и не хотел быть виноватым.

Войдя в кабинет, она взяла телефон и набрала номер. Спальня Сайруса была высоко под крышей, и он в любом случае ничего не услышит.

– Да, – коротко ответил Сиг.

– Я хочу извиниться, – тихо сказала Мэдж.

– Черт бы тебя побрал, – выругался он в ответ и бросил трубку.

Мэдж ошарашенно смотрела на телефон, чувствуя, что ее охватывает озноб.

Вот и все.

Внезапно зазвонил телефон, и она поспешила ответить:

– Да.

– Ты маленькая идиотка, – раздался голос Сига. – Думаешь, что обрадовала меня своим звонком? – Молчание. – Господи, но я действительно рад. У меня было такое чувство, будто мой ребенок бежит от меня через перегруженное шоссе в час пик, но не попадает под машину и благополучно пересекает его. Я смертельно боялся за него, но только секунд десять. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – сказала Мэдж и повесила трубку.

Она прошла через холл, мельком взглянув на темную лестницу, ведущую наверх, в большую комнату, которую отец Сайрус использовал для встреч с прихожанами, которые хотели поговорить с ним в более комфортной обстановке. На этом этаже было также несколько небольших спален, для паломников и просто нуждающихся в ночлеге.

Поразмыслив несколько секунд, Мэдж стала подниматься по лестнице.

Ей нужно побыть в тишине и покое.

Она мечтала лечь на чистую, белоснежную простыню и забыть, хоть на некоторое время, обо всех невзгодах. Но и здесь был не ее мир.

Роузбэнк был лишь временным пристанищем. У нее нет дома, нет близких, которые поддерживали бы ее на этом трудном пути. Она была предоставлена сама себе.

Мэдж пошла по коридору к самой дальней спальне, но неожиданно остановилась и повернула обратно.

Она подошла к двери в другом конце коридора и осторожно приоткрыла ее. Перед ней была узкая крутая лестница, ведущая под крышу, где в большой, аскетично обставленной комнате спал на узкой кровати отец Сайрус.

Мэдж без сил опустилась на нижнюю ступеньку, сложила руки на коленях и положила на них голову.

Позже тем же вечером

Роше было необходимо принять душ.

Ледяной.

Пропади пропадом эти сплетники! А все эта Лил Дюпрэ со своим длинным языком! Нашлась тоже блюстительница нравов!

Роше был уверен, что никто никогда не узнает о том, что произошло тогда ночью. Ему и в голову не могло прийти, что кто-то, а тем более Лил, видел его. Надо было ей рассказать это именно сейчас, да еще так все исказить и переиначить! А собственно, чему он удивляется? Если ты однажды подмочил свою репутацию, будь уверен, что это не пройдет бесследно.

Уже неоднократно, в самые сложные моменты жизни, Роше находил убежище в своем офисе на Коттон-стрит. Он приезжал сюда, чтобы посидеть в тишине и одиночестве и подумать. Здесь была возможность остаться один на один с бушующими в душе страстями и противоречиями, как следует во всем разобраться. Однако прежде чем приехать сюда, Роше несколько часов колесил по городу, не разбирая дороги.

Подъехав к клинике, он воспользовался служебной дверью, чтобы не проходить через холл и не встречаться с администратором Кристал.

Кристал была молодой красивой женщиной, кажется, немного к нему неравнодушной, приблизительно лет тридцати и замужем. Роше никогда не думал, что между ними может что-то быть. Нет, она, безусловно, была привлекательна и сексуальна, но это ничего не значило.

У него были свои взгляды на женщин и свои «маленькие» странности, которые диктовали ему условия при выборе партнерши.

Войдя в кабинет, Роше скинул рубашку и швырнул ее в угол. В помещении было прохладно, но никакой кондиционер не мог остудить его разгоряченное тело.