– Нет, пожалуйста. – Мэдж схватила его за руку. – Ни о чем не спрашивай Сига. Это моя вина.

Сайрус смотрел не нее с недоумением.

– Никогда в это не поверю. Ты не могла поступить плохо.

Она была похожа на потерявшегося котенка, милого, трогательного и совсем маленького. Что бы ни случилось, Мэдж не могла быть ни в чем виновата. Сейчас надо сделать все возможное, чтобы подобное не повторилось.

Через несколько секунд Сайрус заставил себя выйти из ванной.

Струи горячей воды обожгли кожу. Мэдж едва устояла на ногах и покрутила кран.

Если бы она позвала Сига и попросила его отвезти ее домой, он бы это сделал. Или нет?

Теперь она никогда не узнает, потому что убежала от него сломя голову. Только Бог спас ее от беды, в темном лесу она могла встретить настоящего преступника, и тогда неизвестно, чем бы все закончилось.

Мыла осталось совсем мало, и, когда оно закончилось, Мэдж вылила на руку шампунь.

Она стояла, подставив лицо под струи воды, до тех пор, пока не утихла боль во всем теле.

Мэдж прислонилась лбом к мокрой стене. Конечно, она приехала сюда, к отцу Сайрусу. Он прав, ей не к кому больше идти.

Все бесполезно. Она провела ладонью по кафельной плитке. Почему в ее жизни все так сложно? Несколько лет она могла справляться со своим чувством. Почему же сейчас ей так тяжело?

Мэдж знала, что любовь к отцу Сайрусу бессмысленна. Жертвенность и вечная преданность мужчине, который никогда не сможет это принять.

Но это ее не сломает. Она не оставит его и не уйдет.

Она сильная.

Она не сдастся.

После сегодняшнего свидания даже не стоит больше пробовать завязать отношения с другим мужчиной. Мэдж знала точно, что ничего не получится. И хорошо. Ей так всегда и хотелось. Она счастлива просто быть рядом с Сайрусом, больше ей ничего не надо.

Или надо?

Мэдж покрутила краны и сильнее включила воду, чтобы заглушить рыдания. Почти ледяная струя приятно охладила разгоряченную кожу.

Вся ее жизнь – череда нелепых событий. Небеса смеются над ней.

Мэдж выключила воду и вышла из душа. Стоя на коврике, она тщательно вытерлась, до боли растирая тело полотенцем. Эвкалиптовый шампунь оставил на коже приятный запах.

В этот момент открылась дверь, и раздался бодрый голос Сайруса:

– Я положил халат и ночную рубашку. Выходи, займемся твоими ногами. Сейчас я еще найду носки, так будет лучше, верно?

У Мэдж сжалось горло, она даже не сразу смогла ответить.

– Конечно. Спасибо тебе большое.

Отец Сайрус не ответил.

Мэдж надела розовую рубашку и белый махровый халат. Открыв по очереди все ящики, она так и не нашла расчески. Наскоро пригладив волосы руками, Мэдж решила, что так тоже нормально. В конце концов, не на прием же она собирается!

Раздался робкий стук в дверь.

– Мэдж? Все в порядке?

Любить и быть любимой. Жизнь превращается в ад, когда один из влюбленных отгорожен от другого невидимой, но нерушимой стеной.

– Отлично!

Она открыла дверь и уперлась взглядом в его мускулистый торс. Широкие плечи и руки. Верхнюю часть тела покрывал красивый ровный загар, поскольку отец Сайрус много работал на улице.

Мэдж не могла отвести глаз. Она понимала, что перед ней священник, но сейчас он выглядел как обычный мужчина. И этот мужчина был ей просто необходим.

Сайрус старался скрыть свои чувства, но по выражению лица отчетливо было видно, что он в ярости. Необходимо убедить его, что Сиг ни в чем не виноват.

– Я понесу тебя, – сказал Сайрус. – Когда наденешь носки, тогда можешь идти сама.

– Я и сейчас могу, – отмахнулась Мэдж, пытаясь его обойти.

Не говоря ни слова, он подхватил ее на руки и понес в ближайшую спальню для паломников. Сдернув простыню, он посадил Мэдж на кровать и положил под спину подушки.

– Будет больно, но ты потерпи. – Сайрус достал пузырек и марлевые тампоны. Губы неожиданно растянулись в улыбке. – Это мои старые носки. Единственное, что смог найти. Можем сэкономить на стирке, потому что обе твои ноги влезут в один.

Мэдж протянула руку.

– Дай, я все сделаю сама. Тебе рано вставать на службу. Иди спать.

Сайрус сел на край кровати и положил ее ноги себе на колени.

– Я уже выспался. Если бы не Милли, которая почувствовала, что ты сидишь на лестнице, и захотела выйти, я бы до сих пор ворочался в постели. Рано лег.

У Мэдж больше не было сил спорить.

– Моя собака предательница, – сказала она.

– Почему? – удивился он и стал обрабатывать раны. Порезы защипало, и Мэдж закусила губу.