Далее прилагаются в качестве образца несколько отчетов, которые прислали участники семинара в ответ на задание ведущего. Тема исследования оказалась настолько животрепещущей, что за первые же два дня было прислано более сотни отчетов. Поэтому мы вынуждены были отказаться от их полной публикации, и привели в качестве примера лишь три переписки между исследователями и ведущим. Они вначале Приложения.

Далее идут только ответы водящего.

Водящий, в основном, задает вопросы по присланным отчетам, но пока не пытается что-то обобщать или объяснять. Задача этой подготовительной стадии исследования — собрать достаточно полное описание условий, в которых решается психологическая задача. Это понятие — полные условия психологической задачи — следует объяснить.

С точки зрения писателя или следователя, полнотой описания считалось бы подробность той картины жизни, которую создал бы исследователь. Но исследование в прикладной психологии — это не роман или история болезни. Это попытка решить ту задачу, в которую ты попал как в жизненную ловушку. Просто описать свою жизнь недостаточно для решения подобных задач.

Психолог должен работать глубже, поэтому широта и подробность описания имеют весьма относительное значение. Главное — это суметь через описание своей жизни обратиться в себя и дойти до вопросов и удивления. Это тем важнее, чем искренней желание исследователя изменить свою жизнь. Описывать её подробно, значит, зарисовывать ту поверхность, по которой бегут бесчисленные волны. Этим можно заниматься бесконечно.

Но если мы хотим действительно меняться, надо убирать источник волнения. А он — в глубине.

Поэтому задача водящего — выхватывать такие куски из описаний исследователей, которые те сами просмотрели из-за их привычности и обыденности, но в которых есть одна важная и общая черта: человек об этом никогда не задумывался. Именно такие сами собой разумеющиеся участки нашего сознания и скрывают причины наших бед. Просто потому, что те куски, о которых мы задумываемся, нами пересматриваются и как-то меняются по жизни. Искать надо там, куда вы никогда не заглядывали.

Водящий своими вопросами заставляет исследователей вглядеться в подобные очевидности и начать поиск в этом направлении. Конечно, направление это, хоть и ведет к какой-то помехе в жизни человека, но не является причиной всех его бед. Подобных направлений может быть много. Поэтому важно работать не только с ответами лично тебе, но и со всеми ответами. Там обязательно есть подсказки, поскольку мы выросли в единой культуре и помехи нашему счастью, в общем-то, схожи.

Поэтому водящий выбирает лишь по одной зацепке на письмо, оставляя другие возможные подсказки без внимания. Если они — помехи культуры, то они обязательно всплывут в письмах других исследователей.

В целом же из подобных писем складывается картина не личной жизни, а культурно-исторических помех семейному счастью людей, живущих в России. Помехи счастью ими не исчерпываются, потому что у каждого могут быть исключительно личные сбои сознания. Но они тоже становятся виднее, если обрисовать в общем само понятие о семейном счастье. Глядя на других, начинаешь понимать, что нечто в тебе совсем не похоже на типичные сложности. Отсюда уже можно сделать вывод, что это лично твоя болезнь.

Надо еще учитывать, что вопросы, которые ставит водящий, обусловлены общей задачей семинара — выявить не все помехи, а те, которые можно исправить, обучившись думать. То есть такие странности в поведении исследователей, про которые можно сказать: испортил свое счастье, потому что сам дурак!

Сим Семейное счастье (ССС)

Ответ на задание от Любоны

Вот ты собрался жениться, женился или давно живешь семьей. А что ты ожидал, как ты представлял себе семейное счастье? Что-то же вы все видите как желанное, а в жизни оно оказывается невозможным. Почему? Не потому ли, что в ваши рассужде-ния вкралась ошибка.

Как я представляла себе семейное счастье?

Я сходу попыталась ответить на этот вопрос и стала валить в самокате, что есть. И обалдела.

Я представляла семейное счастье как жизнь в любви, причем образ, который я вижу за этими словами — это покой. Все должно быть тихо и спокойно. И это и есть счастье.

Вылезает еще что-то совсем уж чужое: чтоб не пил, не курил, чтобы слушался меня… Что если любит должна все делать для меня, атк как я скажу та как я хочу…

Странно. Я пишу и обалдеваю. Я своим разумом здесь и сейчас понимаю — я так не хочу, мне не нравится этот образ и в то же время—он у меня в сознании соответствует семейному счастью.

Что еще.

Он должен быть бережным, обходительным, он должен заботиться обо мне, так, чтобы мне не нужно было думать о выживании, он и есть тот, кто должен думать о нашей семье.

И вообще, он должен все делать для меня, и тогда наша семейная жизнь будет счастьем.

Я тоже буду заботиться о нем, буду делать так как… А как? Как я вижу, как понимаю, чтобы сделать ему приятное, чтобы он всегда понимал, что я его люблю. А как это? И здесь у меня вспоминаются какие-то девочковые мечты, пионерский лагерь, я тогда и понимала как я буду жить, что такое семейное счастье.