Его рука прошлась по красивому платью из зеленого муслина. С видом знатока он захватил ткань двумя пальцами, пощупал ее, затем взял платье и приложил к Миранде, как могла бы сделать горничная.

Муслин прикоснулся к обнаженной шее, лег ей на плечи. Скользнул ниже, при этом костяшки его пальцев тоже прикасались к ней в легком, нежном движении…

— Да. Подходит…

Она кашлянула, потому что в горле вдруг пересохло.

— Для чего, ваше сиятельство?

— Я думаю, вам следует называть меня Максимилиан, или Макс, или Максим. Как вам больше нравится.

Он сказал это легко, но что-то еще крылось за этими словами. То, что моментально заставило ее гнев испариться.

— Такие имена используют только очень близкие люди, — сказала она, и ее щеки снова раскраснелись от гнева. — Те, что могут общаться каждый день.

Уголки его губ поползли вверх.

— Надо почаще заставлять вас сердиться на меня. — Он опустил платье ниже. — Наверное, я могу так понять ваше замечание, что мы недостаточно знаем друг друга? Я давно решил познакомиться с вами поближе, Миранда.

То, как он сказал это, заставило ее проглотить комок, застрявший в горле…

— Наденьте его, прошу вас.

— Зачем? — Ее голос стал выше. — Мы куда-то едем?

— Непростой вопрос, да? — Он поднял голову. — Вы опасаетесь, что я прибегну к низкопробным приемам обольщения? — Он потянулся к ней. — Не бойтесь. Я обещаю быть хорошим мальчиком. — Он небрежно бросил тонкую книжку на стол. — Я стащил ее у Колина, пока он не видел. Может быть, вам понравится?

Она взглянула на томик шекспировских сонетов в дорогом кожаном переплете.

— Ваш брат не будет искать ее?

— Вряд ли он стал бы дорожить стихами, которые не писал сам. — Он усмехнулся. — Я куплю ему другую книгу, если он будет ворчать. — Он погладил кожаный переплет. — Так вы едете со мной, Миранда? Соглашайтесь! Я жду.

Она не поддавалась на зов сирен. Старалась ухватиться за любую причину, которая могла объяснить отказ.

— Но если я поеду с вами, то не закончу вовремя каталог вашей библиотеки.

— Надеюсь, в недалеком будущем у вас появится для этого неограниченное время. — Что-то промелькнуло в его словах… Она почти верила ему. Он не спеша направился к выходу из комнаты, устремив на нее взгляд, от которого ей стало трудно дышать. — Надеюсь, это случится довольно скоро, Миранда.

В полном смятении она смотрела ему вслед. И снова сомнения одолели ее.

Она не должна позволять ему играть е ней. Надо убрать платье в шкаф и спокойно выйти из комнаты.

— У его сиятельства очень плотное расписание. Дворецкий занят. Я могу помочь вам.

Глэдис, по-видимому, ждала за дверью, когда уйдет виконт, так как появилась почти сразу же. Неужели подслушивала?

Миранда секунду-другую пребывала в замешательстве, неожиданно подумав, что в этом доме трудно что-то скрыть.

Глэдис несколько оттаяла после того, как Миранда, посетив кухню, завязала хорошие отношения с прислугой. Но все равно держалась холодно. Это было главное качество ее характера. Горничная жестом указала на стул.

— Знаю, что его светлость вернулся к вам. Хотя он и не отличается постоянством.

Миранда заморгала, затем кашлянула.

— Вы подслушивали, — сказала Миранда. — Да?

Горничная смотрела на нее несколько секунд.

— Да, и не раз. — Она, казалось, обдумывала свои слова; — Поэтому я знаю, что его сиятельство никогда раньше так не поступал.

Миранда покраснела.

Горничная, прищурившись, взглянула на нее:

— Вы не похожи на других… — Она подняла голову. — Те были так, для развлечения.

Она снова указала на стул, на этот раз более настойчиво. Миранда присела сама не своя, не зная, как вести себя дальше.

— Вы так думаете?

— Не стоит считать, что мы слышали каждый томный вздох, чтобы сделать подобный вывод.

Что-то похожее на улыбку появилось на ее лице.

Миранда снова покраснела.

Девушка взяла щетку для волос.

— Но очевидно, он никогда не любил ни одну из них. То, что с вами, совершенно другое.

Миранда смотрела в зеркало, не видя ничего.

— Но я простая продавщица из книжного магазина…

— Я полагаю, не такая уж простая?

— Вы ошибаетесь, — сказала Миранда мягко, когда горничная подняла ее волосы и посмотрела в зеркало, проверяя, пойдет ли ей такая прическа.

Попытки последнего сопротивления закончились, когда она сидела на стуле, позволяя горничной одеть ее для выхода с виконтом. Господи, зачем ей все это надо? Может быть, стоило вернуться в библиотеку, потребовав, чтобы он оставил ее одну, и пойти своей прежней дорогой?