Девушка наклонилась и подняла книгу, щеки ее порозовели, когда она быстро прикрыла обложку и поставила толстый том на ближайшую полку. И на какой-то момент сделала паузу, затем подняла подбородок. Выражение ее лица смягчилось, а кровь отхлынула от лица.

— Надеюсь, вы провели удачную неделю?

Она отодвинулась от него и склонилась над стопкой книг, которые разбирала до того, как он вошел. Нахмуренные брови, нижняя губа прикушена, сосредоточенное выражение лица. Он стоял и долго наблюдал за ней, наслаждаясь этой картиной и с любопытством думая о том, что она там читает.

Он слишком долго отсутствовал.

— Неделя выдалась трудная.

— Сочувствую.

Она подняла книгу, затем другую, ее волосы упали на щеки, скрывая выражение лица. Ее голос звучал вежливо, но холодно.

Повернувшись спиной к полкам, она поставила книгу, затем вернулась к тем, что ждали своей очереди.

Он усмехнулся:

— Вы пытаетесь игнорировать меня?

— Я делаю то, о чем вы меня просили, ваша светлость.

Неделя с Колином, с матерью, с сестрами, с Шарлоттой Чатсуорт и ее отцом, с Диллингемом, с Истоном. И еще с его отцом.

Это была трудная миссия. Всегда так было. При всей ее очевидной вине и легкомыслии его мать была предсказуема. Ее мотивы прозрачны. А вот действия отца понять было непросто.

Виконт взял руку девушки в свои, медленно вытащил книгу из ее пальцев. Он оставил ее на целую неделю. Зачем?

— Вы сердитесь на меня?

— С чего бы это?

— Потому что я исчез после той чудесной ночи в Воксхолле.

Ему действительно потребовалась передышка, чтобы хорошенько все обдумать, решить, что делать дальше. Он опасался нахлынувших на него новых чувств — непривычных, волнующих, опасных. Он мог совсем потеряться в их водовороте сам и потерять ее.

— У меня нет причины сердиться на вас. Вы вольны делать то, что хотите. — Она отвернулась от него. — Между нами не было обещаний, разве что мои обязанности здесь. — Она снова посмотрела на него с невозмутимым видом. — Воксхолл? Что ж, это был прекрасный вечер. И спасибо, что вы пригласили меня.

То, как она благодарила его, заставило его чувствовать себя не в своей тарелке. Лучше бы обругала, назвала прохвостом, кем угодно, только не этот вежливый равнодушный тон.

— Мне кажется, вы обижены на меня.

— Я выражаю свою признательность за хороший вечер. — Огонь полыхал в ее глазах. — И говорю совершенно искренне.

— Вы злитесь на меня.

Ему был приятен решительный вызов в ее тоне. Твердый орешек! Если бы она расплакалась, он мог бы просто предложить ей треснуть его по голове подсвечником.

Миранда надула губы и снова углубилась в свое занятие.

— Что именно вас не устраивает?

— Почему бы вам самой не сказать мне это?

Задумавшись на секунду-другую, она отрицательно покачала головой.

— Какая же вы бука!

— Да уж какая есть.

— Но это нечестно с вашей стороны.

— Боюсь, и вы в этом смысле не вполне безупречны, ваше сиятельство.

Он приподнял бровь:

— В чем же я провинился?

— Вы умышленно соблазнили меня в саду Воксхолла.

Он улыбнулся:

— Но в этом нет ничего неожиданного. Я честно стараюсь делать это уже несколько недель.

— Вы непорядочно поступили со мной.

— Какая клевета! — продолжал отпираться виконт.

— Вы решились на это, чтобы прикрыть другой скандал.

Он оторопел от ее слов. Конечно, не следовало оставлять ее одну на столь долгое время. Она слишком восприимчива, импульсивна. И именно это привлекало его к ней в первую очередь. А ведь он так желал быть совершенством в ее глазах, не дать ей возможности хоть в чем-то упрекнуть его.

— Вы думаете, мне очень приятно мелькать на страницах газет?

Она постучала по книге, которую держала в руках.

— А разве нет?

— Вы ошибаетесь на этот раз. Меня не было в городе. — Он не отреагировал на ее усмешку. — Если бы только вы были со мной!

И снова этот румянец, который ей так шел, расцвел на ее щеках. Тонкая голубая жилка билась на шее. И это прелестное выражение в ее глазах…

— Вы коварный человек, милорд. Решили развеяться, подышать свежим воздухом? А заодно использовать меня, чтобы отвлечь людей от сплетен вокруг вашей семьи?

— Да каким же это образом? Сделав вас героиней газетного скандала?

Она еще больше покраснела и вздернула подбородок.

— Кто знает, может быть, вам в голову и приходили такие мысли. Но я мало подхожу для этой цели.