Пассажирский отсек вертолета был обит стальными листами, — чтобы ни один луч света не проник внутрь. Окна закрыты непрозрачными заслонками, открыть которые можно лишь с наступлением темноты.

Собственными вертолетами располагали только Ашерон и еще несколько Охотников — они могли в любой момент слетать куда угодно. Остальным приходилось пользоваться услугами Оруженосцев.

И вот сейчас Майк Каллахан, Оруженосец-«дориец» (это означало, что он служит не какому-то конкретному Охотнику, а всему Братству), доставлял в Новый-Орлеан легендарного Зарека.

Зарек — своего рода знаменитость, однако прославился он далеко не добрыми делами. В интернет-рассылках Оруженосцев о нем чего только не рассказывают! Говорят, он полный псих, причем буйный. Правда ли это, Ник скоро узнает на собственной шкуре.

— Скажи-ка, Майк, — заговорил он, поднеся рацию ко рту, — а этот Зарек действительно такой, как о нем говорят?

Майк фыркнул:

— Скажем так: если у тебя с собой ствол, лучше разряди его.

— Почему?

— Потому что не пройдет и пяти минут, как ты выхватишь пушку и всадишь в этого ублюдка весь барабан. Ему это, разумеется, не причинит нималейшего вреда, а вот для тебя закончится трагически. Знаешь, в первый раз я начинаю сочувствовать даймонам.

Звучит многообещающе .

— Как? Неужели он еще хуже Ашерона?

— Ник, поверь моему слову: такого ты еще не видел! Теперь я понимаю, почему Артемида и Эш столько лет держали его среди белых медведей. Единственное, чего понять не могу, — ка когочерта Артемида отправила его назад, в цивилизацию. По-моему, подпустить этого типа к людям — все равно что бросить гранату в бензобак.

Умеет же Майк приободрить ближнего!

Полный самых дурных предчувствий, Ник наблюдал, как «Си Дрэгон» приземляется на взлётной полосе. На краю аэродрома стояло здание, с виду напоминающее сильно потрепанный амбар. На самом деле это был сверхсовременный ангар, оборудованный системой тревоги: его стены и двойные двери были способны выдержать прямое попадание бомбы. И аэродром, и ангар принадлежали Ашерону: сейчас за неказистыми стенами скрывались вертолет «МН-60К Сикорски», на котором летал сам Ашерон, и его мотоцикл «Бьюэлл», изготовленный по спецзаказу в единственном экземпляре.

Эш прибыл в город днем раньше.

А теперь — Зарек.

Похоже, на Карнавале в этом году ожидается аншлаг.

Ник вышел из машины и подошел к краю поля. Лопасти вертолета крутились все медленнее, рев мотора постепенно стихал.

Наконец из кабины, на ходу отстегивая шлем, спрыгнул Майк, сухопарый Оруженосец средних лет. И в лучшие дни Майка трудно было назвать весельчаком, но сегодня он выглядел намного мрачнее обычного.

— Не завидую тебе, приятель, — проговорил он, снимая шлем.

— Майк, хватит меня пугать! Не может же он, в самом деле, быть таким...

Но Майк уже открывал дверь пассажирского отсека. Еще секунда — на верхней ступеньке трапа появился Зарек Мезийский собственной персоной, и при первом же взгляде на него Ник понял, что проявил в своих суждениях недопустимую поспешность.

И необоснованный оптимизм.

Зарек вынырнул из вертолета, словно Люцифер из адских глубин. Он был огромен, как скала: в дверь ему пришлось протискиваться боком. Ник невольно задумался о том, как вертолет сумел оторваться от земли с такой глыбой на борту.

На госте с севера не было ни свитера, ни куртки, но промозглый холод, казалось, вовсе его не беспокоил. Он был облачен во все черное: джинсы, тенниска с длинными рукавами, тяжелые ботинки. В левом ухе массивная серебряная серьга — длинный меч с рукоятью в виде черепа и скрещенных костей. Черные волосы до плеч. Черная борода. И, в довершение картины, — угольно-черные глаза, полные ненависти и презрения ко всему, на что падал его взгляд.

Нику случалось видеть таких типов в детстве среди приятелей отца. Наемные убийцы. Люди, которых легко узнать по исходящему от них запаху могилы.

Уже на середине трапа Зарек обернулся, вытянул огромную ручищу и извлек из кабины спортивную сумку, разумеется, тоже черную. Ник в ужасе смотрел на его левую руку: все ее пальцы,не исключая и большого, были унизаны серебряными перстнями, и каждый перстень оканчивался длинным когтем — таким острым, что Ник понял: это и есть его оружие.

Этот Охотник предпочитает убивать руками.

Черт побери! Назвать его просто психом — значит сделать большой и незаслуженный комплимент!

Зарек сошел с трапа. Майк замешкался у него на пути, и Охотник рыкнул на него, по-звериному оскалив клыки.

Майк молча уступил ему дорогу, — и это сообщило Нику о характере Зарека больше, чем он хотел бы знать. Майк был гордым человеком и хамства в свой адрес не терпел. Он не привык сносить такое обращение молча.

Ну, Ника так легко не запугать!

— Что ж, если вы закончили самоутверждаться за счет бедняги Майка, то нам пора.

Зарек так взглянул на него, что Ник тут же пожалел о своей опрометчивой реплике. От ле дяноговзгляда безумного Охотника его пробрала дрожь, несравнимая с дрожью от зимнего ветра.