Пощечина общественному вкусу
вернуться

Бурлюк Николай Давидович
Шрифт:
20
Вот юный и дева Взошли на костер. Вкруг них огонь из зева Освещает жриц-сестер. Как будто сторож умиранью, Приблизясь видом к ожерелью, Искр летающих собранье Стоит над огненной постелью.
21
Но спускается Дева Из разорванных радугой туч, И зажженное древо Гасит сумрака луч. И из пламенной кельи, Держась за руку, двое Вышли. В взорах веселье, Ликует живое.
22

И

Померкли все пути, Исполнены обеты. О, Э! Куда идти? Я жду твои ответы! Слышишь, слышишь, лес умолк Над проснувшейся дубровой? Мы свершили смелый долг, Подвиг гордый и суровый.
23

Толпа родичей

Осужденных тела выкупая, Мы пришли сюда вместе с дарами. Но тревога, на мудрость скупая, Узнает вас живыми во храме. Мы славим тех, Кто был покорен крику клятвы, Кого боялся зоркий грех, Сбирая дань обильной жатвы, Из битвы пламеней лучистой Кто вышел невредим, Кто поборол душою чистой Огонь и дым. Лишь только солнце ляжет, В закате догорая, Идите нами княжить, Страной родного края.
Послесловие

Первобытные племена имеют склонность давать имена, состоящие из одной гласной. Шестопер — это оружие, подобное палице, но снабженное железными или каменными зубцами. Оно прекрасно рассекает черепа врагов. Зой — хорошее и еще лучше забытое старое слово, значащее эхо Эти стихи описывают следующее событие средины каменного века. Ведомая неясной силой, И покидает родное племя. Напрасны поиски. Жрецы молятся богу реки, и в их молитве слышится невольное отчаяние. Скорбь увеличивается тем, что следы направлены к соседнему жестокому племени; о нем известно, что оно приносит в жертву всех случайных пришельцев. Горе племени велико. Наступает утро, белохвост проносит рыбу; проходит лесное чудовище. Но юноша Э пускается в погоню и настигает И; происходит обмен мнениями. И и Э продолжают путь вдвоем и останавливаются в священной роще соседнего племени. Но утром их застают жрецы, уличают в оскорблении святынь и ведут на казнь. Они вдвоем, привязанные к столбу, на костре. Но спускается с небес Дева и освобождает пленных. Из старого урочища приходит толпа выкупать трупы. Но она видит их живыми и невредимыми и зовет княжить. Таким образом, через подвиг, через огонь лежал их путь к власти над родными.

Змей поезда. Бегство. Алферово 1910

Посвящается охотнику за лосями, павдинцу Попову; конный, он напоминал Добрыню. Псы бежали за ним, как ручные волки. Шаг его — два шага простых людей.

1
Мы говорили о том, что считали хорошим, Бранили трусость и порок. Поезд бежал, разумным служа ношам,
2
Змеей качаемый чертог. Задвижками стекол стукал, Шатал подошвы ног.
3
И одурь сонная сошла на сонных кукол, Мы были — утесы земли. Сосед соседу тихо шушукал
4
В лад бега железного скользкой змеи. Испуг вдруг оживил меня. Почудилось, что жабры Блестят за стеклами в тени.
5
Я посмотрел. Он задрожал, хоть оба были храбры, Был ясен строй жестоких игол. Так, змей крылатый! Что смерть, чума иль на охоте бабры
6
Пред этим бледным жалом, им призрак нас дразнил и дрыгал, Имёна гордые, народы, почестей хребты? — Над всем, все попирая, призрак прыгал.
7
То видя, вспомнил я лепты, Что милы суровому сердцу божеств. Каковых ради польз, — воскликнул я, — ты возродил черты
8
Могучих над змеем битвы торжеств? Как ужас или как творец неясной шутки Он принял вид и облик подземных существ?
9
Но в тот же миг заметил я ножки малютки, Где поприще бега было с хвостом. Эти короткие миги были столь жутки,
10
Что я доныне помню, что было потом. Гребень высокий, как дальние снежные горы, Гада покрыл широким мостом.
11
Разнообразные людские моры Как знаки жили в чешуе. Смертей и гибели плачевные узоры
12
Вились по брюху, как плющ на стене. Наместник главы, зияла раскрытая книга, Как челка лба на скакуне.
13
Сгибали тело чудовища преемственные миги, То прядая кольцами, то телом коня, что встал, как свеча. Касалися земли нескромные вериги.
14
И пасть разинута была, точно для встречи мече;. Но сеть звездами расположенных колючек Испугала меня, и я заплакал не крича.