Не прошло и пяти минут, как на лице и на теле царя от ран не осталось даже шрамов. Чистая загорелая кожа. Совершенно такая же, как до нападения.

— Опусти меня! — приказал Мескес.

Бехер тут же поставил мага на ковер и посмотрел на свои руки. Никаких ожогов!

Царский маг довольно улыбнулся и картинно, как певец или комедиант, взмахнул палочкой.

Протяжный стон вырвался из груди Фаргала. Затем мускулы его напряглись. Быстро оглядевшись, царь убедился, что враг исчез, а сам он окружен друзьями.

— Хорошая работа! — проговорил Фаргал, касаясь пальцами щек.

— Да, хорошая, — согласился Люг. — Вот только почему ты раньше скрывал свое умение?

— Я… — начал маг, но Фаргал прервал его и потребовал, чтобы ему рассказали о происшедшем.

Ему рассказали. Сначала Люг, потом Бехер.

Мескес молчал, пока Фаргал не обратился прямо к нему, повторив вопрос Люга.

— О царь, — отвечал Верховный маг, нисколько не смутившись. — Колдовские раны лечатся колдовством куда легче, чем раны, нанесенные железом. Потому что лечатся они иначе. То, что сделал я, называется оборотом времени. Я как бы отнял волшебство, повредившее царю, собрал его здесь!

— Маг показал на костяную палочку. — И время на этом месте стянулось так же, как раны царя! Верней, наоборот, раны пропали, когда вместе с магией пропало и время. Нечто сродни тому, что проделал ты, вождь! — повернулся он к Люгу. — Но ты сделал, безусловно, больше. Сила времени, о царь, источник самой действенной магии в нашем мире! — Мескес снова обращался к Фаргалу. — Последователи и Аша, и Яго (поклон в сторону Люга) используют его!

Сокт улыбнулся. К рассуждениям «свободных» магов он относился свысока: знания никогда не заменят настоящую преданность богу.

— Существуют миры, мой государь, — продолжал маг, — где время можно собирать, как колосья пшеницы. Но доступны эти миры лишь величайшим из магов. Говорят, Великая Диадема Аша обладает подобной силой. Но, возвратясь к нашему делу: кажется, у меня появилась возможность выследить напавшего на тебя, мой государь!

— Эту тварь?

— Нет! Тварь — только форма. Хотя мастерство создавшего ее — достойно восхищения. Я хочу выследить создателя! Но предупреждаю, справиться с ним мне не по силам!

— Дай только след! — потребовал Фаргал. — И я сам разделаюсь с ним! Моему мечу по вкусу слуги Зла!

Мескес кивнул.

— Бехер! — попросил он. — Пусть это, — кивок в сторону скорлупы-панциря, — отнесут в мою палатку!

— А я знавал людей, верней — магов, что лечили и обычные раны! — поддел-таки напоследок Люг.

— Меня нет среди них! К сожалению! — сказал Мескес и поклонился царю.

— Могущественный! — попросил Бехер, видя, что чародей уходит. — Не взглянешь, что с моим солдатом, тем, что лежит у шатра?

— Когда я подскакал, он стоял как столб! — проворчал вождь соктов.

— Как столб, говоришь? Да, я посмотрю! Могу я идти, мой государь?

— Да, благодарю!

— Бехер! — сказал Люг. — Распорядись, чтобы прислали мою одежду. И поймали жеребца, на котором я приехал.

Бехер бросил взгляд на Фаргала, и тот кивнул, подтверждая.

Даже Друг царя не указывает начальнику царской стражи.

— Распоряжусь! — сказал Бехер. — А твой жеребец здесь, у шатра, не беспокойся!

И вышел, прихватив с собой лекаря.

Вошел глухонемой раб из фетсов и стал одевать царя.

Люг вынул из раскрытого сундука с одеждой халат с меховой оторочкой и набросил на плечи. Даже на его мощной фигуре халат висел мешком — Фаргал был куда крупнее.

— Ну, что скажешь, мой царь?

— Я — только воин! — уклонился Фаргал. — Мескес?

— Да! — раздалось из-за стенки шатра.

— Как мой стражник?

— Будет жить, государь! Но мне придется… — Тощая фигурка мага вновь появилась на пороге.

— Потом! — оборвал его царь. — Войди! Я хочу знать, кто и зачем проделал подобное! Когда ты сможешь дать мне ответ?

Верховный маг пожевал губами, на морщинистом лице проступило замешательство:

— Я уже говорил тебе, государь! Не гневайся, но мне трудно дать определенные ответы. Я немного поразмыслил, и сейчас мне кажется, что напавший на тебя не создание черных рук, а демон, призванный из миров дальних и древних. Демон, заключенный в оболочку, непроницаемую для его собственных сил. Сим же был достигнут двойной результат: никто из одаренных волшебным чутьем не обнаружил присутствия демона, а заключенный в оболочку демон не нуждался в заклятии Власти самого чародея. Оттого сила демона не убавилась из страха пред вызвавшим его. Но сказанное — не более чем домысел.