И кроме тогб, если труп Цинделя обнаружили в машине, то что же случилось с документами, которыми она была «доверху набита»? На этот счет Зодерман хранит молчание.

Надо сказать, официальная версия Интерпола о судьбе берлинских архивов в равной степени неприемлема. «Архивы были уничтожены в ходе Второй мировой войны», — гласит 88-я страница буклета, выпущенного Генеральным секретариатом в 1973 году и посвященного 50-летнему юбилею организации. «Большая часть архивов исчезла при бомбежках Берлина», — заявляет в своих мемуарах Марсель Сико, преемник Луи Дюклу на посту Генерального секретаря. «Материалы, перевезенные в Берлин, пропали или были уничтожены во время войны», — вторит ему в своих мемуарах сэр Ричард Джексон, английский президент Интерпола. «Очевидно, непрекращающиеся бомбежки (союзниками) коснулись и Ваннзее. Вилла была разрушена, а большая часть архивов МККП уничтожена», — таково мнение Майкла Фунера, изложенное в книге « Интерпол: История развития Международной организации по борьбе с преступностью»,изданной в 1973 году при официальном сотрудничестве с Интерполом.

На самом же деле союзники не бомбили Ваннзее. В этом может убедиться каждый, кто посетит сегодняшний Берлин.

Вилла пережила войну и осталась целой, а архивы не могли погибнуть под бомбами союзников. Это подтверждает внутренний меморандум ФБР «Интерпол и его связь с ФБР», копию которого мне предоставили в Вашингтоне: [30]

«Осенью 1945 года появилась информация, что в Берлине обнаружены архивы МККП. ФБР соответственно потребовало, чтобы провели расследование и установили достоверность этого сообщения. Квартировавший в Берлине заместитель директора Службы общественной безопасности (армии) сообщил, что архивы хранил в своем маленьком гараже некий Пауль Шпильхаген, чей адрес: Берлин, Кляйнен-Ваннзее, 16 (адрес организации в годы войны). Некоторые дома в этом районе использовались для постоя американских солдат».

Итак, теперь мы знаем, что архивы остались целы после бомбардировок союзниками и хранились где-то в гараже штаб-квартиры нацистского Интерпола. А что же произошло с ними потом?

И здесь отчет ФБР вдруг становится маловразумительным: «Офицер армии США изучил архивы с помощью господина Шпильхагена, который утверждал, что работал в МККП с 1941 года, а до этого был инспектором Криминальной полиции Берлина.

По словам Шпильхагена, в них насчитывалось досье около 15 000 лиц, расположенных в алфавитном порядке. Все они разыскивались разными государствами. Из этих 15 000 досье только около 2000 содержали информацию, необходимую для твердого опознания: то есть фотографии и отпечатки пальцев. На многих карточках стояли лишь имя преступника и название службы, занимавшейся его поиском. На тех же, где имелись отпечатки пальцев, применялась система классификации, отличная от общепринятой системы Генри. Кроме того, карточки не совпадали по размеру с использовавшимися в ФБР.

В результате мы пришли к выводу, что эти досье не представляют ценности, и поэтому ФБР решило, что нет необходимости перевозить их в Вашингтон… Наилучшим выходом было оставить их на прежнем месте. Сведения о дальнейшем их местонахождении отсутствуют».

Итак, по свидетельству ФБР, архивы — со всем интереснейшим материалом, который многое мог поведать о деятельности Комиссии в годы войны — остались в гараже штаб-квартиры. Может быть, для того, чтобы никто ими не воспользовался? Или, в конце концов, чтобы просто гнить?

И вновь рассказывает Жан Непот: «В 1948 году, через три года после окончания войны, в штаб-квартиру Интерпола в Париже прибыли семь или восемь ящиков. Их доставили от лица армии США и сказали, что это архивы, изъятые на вилле в Ваннзее. Почти все материалы были на немецком языке, а в нашем маленьком штате не было никого, кто понимал бы по-немецки. Мы сложили их в одном месте и потихоньку стали разбираться с помощью двух офицеров полиции, знавших немецкий. Этот процесс затянулся надолго и занял целых двадцать лет!

Смею заверить, ящики эти не содержали ничего необычного. В основном это был управленческий архив и вместе с ним всего лишь 1500 личных карточек преступников довоенного периода. Все они касались несущественных правонарушений — карманных краж и тому подобное. Когда в конце 70-х годов в Сен-Клу по заданию израильского правительства прибыли профессор юстиции и судья из Верховного суда, они убедились, что это — самые заурядные документы».

Так что же нам в конце концов известно? Мы знаем, что Интерпол продолжал функционировать во время войны. Шестнадцать номеров журнала военных лет из Бундесархива рассказывают нам, что публиковались, как минимум, объявления о розыске — и не только таких преступников, как карманники, а и поважнее. Однако размах этой деятельности так и остался загадкой. Так же как не известны и точные факты использования нацистами картотеки для искоренения евреев, цыган, гомосексуалистов и прочих «сомнительных элементов» в газовых камерах концентрационных лагерей. Довоенные архивы, часть которых попала к Непоту через Луважа, не дают ответа на эти вопросы, а вот материалы берлинского периода наверняка бы пригодились.

Три года прошло между тем, когда ФБР решило не перевозить их из гаража на Кляйнен-Ваннзее, 16, и тем, когда грузовики армии США доставили ящики в штаб-квартиру Интерпола в Париже. Что же с ними случилось?

Вот что говорит д-р Эгон Шланиц, австрийский правовед, ныне руководитель Юридического отдела Интерпола, работающий в организации с 1972 года: «Я лично убежден, первое, что сделали американцы, — это просмотрели все материалы в поисках каких-либо необычных документов. После войны проходило немало судебных процессов над нацистами. И все эти бумаги, несомненно, интересовали союзников».

Можно предположить, что военные архивы Интерпола содержали данные о сотрудничестве служащих Комиссии с гитлеровским аппаратом террора. Конечно, нет гарантии, что документы, найденные в гараже на Кляйнен-Ваннзее, 16, были как раз теми или составляли их большую часть. Но тогда почему спустя три долгих года пребывания в руках американских военных из 15 000 досье остались только 1500, переданных Жану Непоту? Пусть каждый ищет свой ответ в зависимости от его способности понять причины нерешительности и неготовности Америки пролить свет на коллаборационистов уже в наше время, когда Гитлер канул в вечность.