Мне не раз доводилось надевать платье из "фольги". Однако впервые я надела подобный наряд на столь невинное семейное мероприятие.

– Виксен.

Голос Санты прозвучал над скоплением людей в торговом центре, и я поспешила покинуть место, где собрала группу одетых в барберри* детей. В действительности, это не Санта Клаус позвал меня. Человека, сидящего в разукрашенной беседке из падуба-и-света, звали Уолтер-как-то-там, но он попросил, чтобы мы, работающие на него в качестве "эльфов", обращались к нему исключительно как Санта, причем постоянно. В свою очередь, он окрестил нас именами северных оленей и Семи Гномов. Он относился к своей работе очень серьезно и говорил, что имена помогали ему оставаться в роли. Если бы мы подвергли это сомнению, то он стал бы потчевать нас рассказами о своей актерской карьере в постановках Шекспира, которая закончилась, как он утверждал, из-за его возраста. Но у нас, эльфов, были собственные идеи о том, что могло прервать его карьеру.

– Санте необходимо еще выпить, - произнес он театральным шепотом, как только я подошла к нему.
– А Грампи мне не позволяет, - он мотнул головой в сторону стоящей рядом с ним женщины, одетой в зеленое платье из "фольги". Она сдерживала извивающегося мальчика, пока мы с Сантой беседовали. Я встретилась с ней взглядом, заметив огорченное выражение ее лица, и мельком взглянула на часы.

– Ну, Санта, - сказала я, - это потому что прошел всего час с прошлого раза. Ты знаешь уговор: один бульк в твой кофе каждые три часа.

– Мы договаривались неделю назад!- Прошипел он.
– Перед наплывом посетителей. Ты понятия не имеешь, что приходится терпеть Санте.
– Я не знала, относилось ли это к его актерским приемам или просто было причудой, но он много говорил о себе в третьем лице.
– Только что девочка попросила, чтобы ее выпускной балл был достаточно высоким, чтобы поступить в Йельский университет. Я думаю, ей было девять.

На какой-то момент мне стало жаль его, я даже начала ему симпатизировать. Торговый центр, в котором мы подрабатывали в рождественские каникулы, располагался в одном из наиболее богатых районов пригорода Сиэтла, и детские запросы, получаемые Сантой, иногда выходили за рамки футбольных мячей и пони. Дети также, как правило, были одеты лучше чем я (когда на мне не было эльфийского костюма), а это требовало немалого искусства.

– Извините, - сказала я. Традиция это или нет, но мне иногда думалось, что усаживать детей на колени к старику само по себе было довольно жутким зрелищем. Не стоило примешивать сюда еще и алкоголь.
– Сделка есть сделка.

– Санта больше не может этого выносить!

– До конца смены Санты осталось 4 часа.
– отрезала я.

– Я хочу чтобы здесь была Комета , - сказал он раздраженно.
– Она терпимее относилась к напиткам.

– Конечно. И я уверена, что прямо сейчас она пьет в одиночестве, отмечая пополнение рядов безработных.
– Комета, бывший эльф, не только была снисходительна к прихотям Санты, но также приобщилась к ним сама. Так как она весила полсанты, то не справлялась с порциями ликера, и потеряла работу, когда до администрации торгового центра дошла четкая картинка ее, снимающей одежду. Я кивнула Грампи.
– Вперед.

Маленький мальчик поспешно взобрался на колени Санты. На его счастье последний переключил свой характер и более не донимал меня (и мальчика) разговорами об алкоголе.
– Хо-хо-хо! Что бы ты хотел получить в подарок на это Рождество?
– Спросил он с напускным британским акцентом, который не был столь необходимым для этой роли, однако наверняка добавлял авторитетности.

Серьезным взглядом мальчик посмотрел на Санту.
– Я хочу, чтобы мой папа вернулся домой.

– Это твой отец?
– спросил Санта, глядя на пару, стоящую рядом с Грампи. Симпатичная блондинка в свои тридцать лет выглядела так, словно давно увлекается ботоксом. И я бы ничуть не удивилась, если парень этой наштукатуренной дамы еще не достиг возраста выпускника колледжа.

– Нет,- сказал мальчик.
– Это моя мама и ее друг Роджер.

Санта пребывал в молчании несколько мгновений.

– Есть ли что-то еще, чего бы тебе хотелось?

Я оставила их и вернулась на свой пост возле начала очереди. Вечер выдался утомительным; все большее число семей покидало торговый центр. В отличие от Санты, моя смена заканчивалась менее, чем через час. Я успевала делать покупки, когда поток посетителей уменьшается. В качестве официального сотрудника центра, мне предоставлялась значительная скидка, которая полагалась за пьяницу-Санту и платья из фольги - последнее носить было гораздо легче, чем костюм медведя. А одним из величайших благ в самое счастливое время в году, было то, что во всех магазинах предоставлялся широкий выбор подарочных наборов косметики и аромамасел* - все, что сейчас было крайне необходимым в моей ванной.

– Джорджина?

Мечты о леденцах и Кристиан Диор разлетелись от звука знакомого голоса. Я повернулась, и у меня сердце сжалось, когда я встретилась взглядом с симпатичной женщиной средних лет с короткой стрижкой.

– Дженис, привет. Как дела?

Моя бывшая сотрудница с озадаченным видом натянуто улыбнулась, - Прекрасно. Я… я не ожидала встретить тебя здесь.

Я тоже не этого ожидала. Это одна из причин, по которой я нашла работу за пределами города. Я надеялась избежать встреч с бывшими коллегами.
– Аналогично. Разве ты живешь не в Нортгейте?
– я постаралась, чтобы это не прозвучало как обвинение.

Она кивнула и положила руку на плечо маленькой темноволосой девочке.
– Да, мы живем там. Но моя сестра живет неподалеку отсюда, и мы решили навестить ее после того, как Алисия встретится с Сантой.

– Понятно, - сказала я, чувствуя себя подавленной. Чудесно. Дженис вернется в книжный магазин и кафе "Изумрудный Город", чтобы рассказать всем, что обнаружила меня разодетой, как эльф. Полагаю, хуже, чем есть, быть не может. Все там и так считали меня вавилонской блудницей. Поэтому-то я и уволилась несколько недель назад. Разве костюм эльфа сможет ухудшить положение?