— То, что ты слышал. Я действительно не делала этого, — повторила Джин.

— И ты думаешь, я в это поверю?

— Мне все равно, поверишь ты или нет. Но сам рассуди, для чего мне нужно было приглашать тебя?

— Видимо, для того, чтобы показать, как я ошибался в тебе.

— Я не настолько глупа, чтобы вообразить, что ты можешь изменить свое мнение обо мне.

При этих словах боль снова возникла внутри нее.

— Похоже, ничего в твоей жизни не изменилось. Ты снова упиваешься своими успехами, только теперь в компании деда.

— Я… — Она задохнулась от злости. — При чем здесь компания деда, Рей? Я сама нашла себе применение. В мире так много детей, нуждающихся в помощи. И, когда дед предложил мне организовать фонд помощи, я с радостью согласилась. И вот, как видишь, что-то получилось.

— Да, теперь я, кажется, понимаю: старый Чарлз был прав, когда говорил, что тебе нужно время, чтобы разобраться в себе самой и освободиться от всего лишнего.

— Может быть. Но я уверена, что дед и не предполагал, сколько «лишнего» принесет мне встреча с тобой, — заметила Джин и испуганно прижала руку к губам. Но было поздно — слова уже вылетели из ее уст.

— Прости, Джинни, что так случилось. Я всегда буду чувствовать себя виноватым.

Все ясно. Она любила его, а он лишь чувствовал угрызения совести.

— Не казни себя и не придавай такого уж значения тому, что произошло. Это лишь эпизод в моей жизни, — успокоила его Джин.

Он подошел к ней так близко, что она почувствовала тепло его тела.

— Неужели для тебя и в самом деле все прошло бесследно, Джинни?

Если бы он знал! Ее рука невольно потянулась к животу, но она испуганно отдернула ее.

— Что было, то было, Рей.

Его глаза сузились.

— Мне очень не хочется думать, что ты смотришь на потерю девственности как на простой визит к врачу, в результате которого ты избавилась от некоторого неудобства. Но если это так, то почему бы нам не заняться этим снова?

Ее рука взлетела в воздух, готовая в любую секунду опуститься на его усмехающееся лицо.

— В чем дело? Разве я так далек от правды, дорогая? Впрочем, теперь у меня много конкурентов. Твои друзья должны еще поблагодарить меня за это.

— У тебя нет никаких конкурентов в том смысле, в каком ты это понимаешь, Рей.

— Нет? В это трудно поверить. Неужели у тебя за это время не было другого мужчины?

— Думай что хочешь.

— Гм… Понятно. Значит, не было. — Он попытался обнять ее, но она отшатнулась. — Но почему, Джинни?

— Это не твое дело!

— Нет, мое. Я был твоим первым мужчиной, и мне не безразлично, как наше занятие любовью повлияет на твою будущую жизнь.

Несомненно, он чувствовал себя виноватым.

— Что ты хочешь услышать от меня, Рей? Что никто не может сравниться с тобой в искусстве любить? Но, испытав страсть, я поняла, что прекрасно могу прожить и без нее.

— Так ли?

— Да.

— Либо ты меня обманываешь, дорогая, либо время притупило твою память.

Он с силой притянул ее к себе и стал покрывать поцелуями ее шею и грудь. Знакомое чувство всколыхнулось в ней, и она вся затрепетала.

— Пожалуйста, Рей, не надо…

— Но почему же, Джинни? Тебе неприятны мои объятия?

Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди. Неужели он не чувствует, что каждое его прикосновение для нее страдание?

— Рей, я…

Он не дал ей договорить, прижав пальцы к ее губам.

— Не лги мне.

Рей крепко сжал ее в своих объятиях. Джин стала бить его в грудь, пытаясь отстраниться, но он был сильней и сжимал так, что она чувствовала каждый мускул его тела. Это был Рей — мужчина, которого она любила, и она сдалась.

Их губы слились в долгом поцелуе. Слезы катились по ее щекам.

— Джинни, не плачь, я…

Он снова и снова жадно и требовательно целовал ее.

Вдруг дверь в комнату распахнулась и на пороге появилась Леона. Мать была шокирована не меньше дочери.

— Извини, дорогая, я беспокоилась за тебя, — пробормотала она. — Я искала тебя повсюду и, разумеется, не пришла бы сюда, если бы знала, что ты здесь не одна.

Джин поспешно отстранилась от Рея.

— Все в порядке, мама, — смущенно проговорила она. — Разреши представить тебе Рея. Рей, это моя мать, Леона Джордон.