— Алло, — раздался сонный, хриплый голос.

— О боже! Разница во времени! — Реджина в ужасе посмотрела на часы. — Нико, прости. У нас половина шестого, и я совсем не подумала, что у вас половина первого. Мне очень неудобно…

Она еще продолжала извиняться, когда услышала:

— Виола? — А потом громче: — Кара? Кара, это ты?

Ей показалось или на самом деле хриплый голос смягчился?

— Это Реджина.

— Реджина?

У нее свело желудок — он даже не знает ее настоящего имени.

— Кара. Реджина — мое настоящее имя. Я не должна была звонить. Я перезвоню потом…

— Кара! Подожди!

— Я перезвоню. Спокойной ночи.

Виола. Он ждал звонка Виолы.

Как же быстро он забыл.

Полностью проснувшийся и пребывающий в отвратительном настроении, поскольку голос Кары показался ему потерянным и несчастным, он тут же набрал ее номер, но она включила голосовую почту.

Нико оставил ей сообщение, чтобы она немедленно перезвонила ему, и в течение часа не выпускал телефон из рук. Когда Реджина не перезвонила, он разволновался не на шутку — ее неуверенный и даже испуганный тон не давал ему покоя. Что-то случилось!

Он звонил снова и снова, оставлял сообщения с просьбой, потом требованием перезвонить ему. И ходил, ходил по свой позолоченной спальне, как зверь в клетке. Он должен немедленно выяснить, что случилось. Несмотря на то что была ночь, он позвонил Массимо.

— Это не может подождать? Я в баре с одной прекрасной синьориной.

— Извини, но ты должен помочь мне выяснить, что с Карой.

— Опять Кара! — простонал Массимо.

— Она позвонила и повесила трубку, а теперь не отвечает на мои звонки. Я беспокоюсь.

— С ней все хорошо, — вздохнул Массимо на фоне громкой музыки и смеха.

— Я должен быть уверен. Найми детективов. Но не называй нашего имени. Никакого скандала, но сделай все, что нужно.

— А если она просто не хочет разговаривать с тобой…

— Что бы ни было! И сразу позвони мне.

Нико отключился и снова набрал номер Кары. Она не выходила у него из головы всю ночь и весь следующий день.

— Когда ты намерен объявить о помолвке?

Нико опустил вилку, поднял голову от омлета, который нехотя ковырял, и хмуро посмотрел на величественную женщину, сидевшую напротив. Ему хотелось вскочить и сказать, что он сам хозяин свой судьбы. Он годами увеличивал благосостояние семьи, и сегодня они богаче, чем когда-либо. Он свой долг перед семьей выполнил.

— Ты можешь думать о чем-нибудь другом, кроме моей женитьбы? — резко спросил он, отодвигая тарелку. — У меня встреча.

— Нико, дорогой, но ты ничего не поел.

Увидев обиду на лице матери, он почувствовал себя виноватым. Ведь она делала то, что считала правильным, а современные идеи демократии и романтическая любовь были для нее пустым звуком.

— Прошу прощения. — С этими словами Нико ушел с террасы, где они завтракали вдвоем.

Позже, уже в офисе, он снова пожалел о своей грубости, но ее давление и тревога за Кару лишили его обычного равновесия.

Он был уверен, что сможет забыть ее. Черт возьми, он пытался!

Массимо позвонил в одиннадцать вечера.

— Тебе не понравится то, что я тебе скажу, — предупредил кузен.

— С Карой все в порядке?

В ожидании ответа Нико плеснул виски в стакан.

— Черт побери, Массимо! Она в порядке?

— Да. И нет.

Нико стиснул зубы.

— Ну?

— Она беременна. Вчера была у врача.

— Беременна? — Нико закашлялся и пролил виски. — И кто же счастливый отец?

— Неизвестно. До встречи с тобой она всем говорила, что хочет родить ребенка для себя. И быть матерью-одиночкой.

— И что, черт возьми, все это значит?

— Это все бредни американских феминисток. Ее родителям не нравилась эта идея. Отец впал в депрессию, когда узнал. Что она обращалась в центр искусственного оплодотворения и даже купила… сперму. Потом она отложила операцию и отправилась в Италию.

И пыталась соблазнить жиголо.

Нико почувствовал, как его грудь сжало обручем.

— Она забеременела в Италии? Или после Италии? Какой срок?

— Детектив не смог ответить на этот вопрос, но он готов продолжить свои изыскания. Деньги-то обещаны хорошие. Ему продолжать?