Тут Матьюс совершенно неожиданно сказал:

— Оставь на время статью об ученых, это не к спеху. Я хочу, чтобы ты занялась другим.

— Чем же? — недоумевала Сэнди.

— Возьми интервью у Тони Тернера, — не дав ей опомниться, продолжил шеф. — Попробуй взглянуть на ситуацию его глазами, разобраться, чем вызвано женоненавистничество, столь ярко проявляющееся в комиксах. Поговори с близкими ему людьми, домашними. Заодно поинтересуйся его проектом спасения морских черепах на острове Фрискол. Мало кто знает об этой стороне деятельности Тернера, тем более ненавидящие его феминистки. Сделай побольше фотографий, когда Тони рисует, занимается черепахами, общается с друзьями и единомышленниками. Читатели любят узнавать подробности из жизни знаменитостей, а Тони по-своему популярен и знаменит, не так ли?..

Сэнди энергично затрясла головой.

— Нет, Джеймс… Пожалуйста! — воскликнула она, когда шеф-редактор наконец сделал паузу. — Вряд ли мне удастся быть объективной, ведь в данном случае я не просто журналистка, а бывшая жена…

Джеймс Матьюс обычно деликатно относился к ее личной жизни. Но, когда хотел, мог проявить и твердость.

— Пока еще нет, — напомнил он, — хотя, соглашусь, ваш брак, похоже, пришел к концу.

Это напоминание вызвало у Сэнди острую боль, однако она постаралась сохранить хладнокровие.

— Тем более, поручите это задание кому-нибудь еще.

С присущим ему обаянием, которым Матьюс всегда успешно пользовался, он возразил:

— Ты профессиональная журналистка, интервью — твой конек. К тому же ты знаешь его лучше, чем кто-либо другой… Из всех пишущих женщин, которых я знаю, только ты сможешь дать разносторонний портрет человека, поскольку не упустишь возможности показать положительные черты такой личности, как Тернер.

Сандра скептически пожала плечами.

— Если бы я даже хотела выполнить ваше задание, Тони ни за что не согласится, — возразила она. — С тех пор как мы… расстались, ни он, ни я даже не разговаривали друг с другом. У меня и телефона-то его нет.

Матьюс и глазом не моргнул.

— Что за проблема, — отозвался он, бросая листок бумаги на ее стол. — Вверху — телефон в его доме в Брансуике, другой — в хижине на Фрисколе. Позвони ему. Это прямой приказ капитана, матрос!

Чуть седеющая голова, офицерская морская выправка, умение подчинять своей воле, жизненный опыт — все в Джеймсе Матьюсе вызывало уважение сотрудников, в том числе и Сандры Прайс. Вздохнув, она тут же, как только шеф вышел, набрала номер Тони в Брансуике.

Услышав знакомый ленивый баритон, сразу запаниковала, в первый момент не сообразив, что просто сработал автоответчик. Растерявшись окончательно, девушка положила трубку.

Ночью в своей квартирке — куда меньшей, хотя и более уютной, чем та, в которой они жили с Тони, Сэнди изучала комиксы, появившиеся в газетах в последнее время. Вообще-то она следила за творчеством мужа. Его рисунки были выразительны, остроумны. Впрочем, многие из них раздражали, но были и такие, что вызывали добрую улыбку. Например, один из сюжетов, где постоянные герои Тони, потягивающие в баре пивко, обсуждают погоду. «С чего женщины решили, будто ангелы живут без проблем? — говорит один ангел другому. — Ты только посмотри, какая у нас отвратительная погода всю неделю. Сплошные ливни, циклоны и ураганы! Единственная радость — пиво!»

Запыленный джип Тони Тернера притормозил в историческом центре Брансуика, у старинного особняка, который он приобрел для себя, когда они с Сэнди расстались. Возвращаясь сюда с острова Фрискол, где проводил большую часть времени, он всегда давал себе слово, что немедленно займется приведением дома в порядок, но как-то не получалось. Тони буквально пропадал на острове. Здесь среди дикой природы, еще почти не тронутой цивилизацией, он обретал душевный покой, некое единение с естественными проявлениями жизни.

Если бы я не занимался карикатурами, то стал бы специалистом по окружающей среде, думал он, заезжая во двор своего дома и выключая двигатель. Конечно, тогда у меня не было бы того приличного банковского счета, который есть сейчас, да, возможно, и той свободы, что он дает, позволяя отдаваться любимому делу.

Двухэтажный кирпичный особняк, построенный в псевдоклассическом стиле, на улицу выходил своей узкой стороной, украшенной дверью, ведущей на веранду, а не во внутренние покои. Широкая, с колоннами веранда открывала взору густо заросший, запущенный сад.

Каждый, раз возвращаясь домой, Тони собирался благоустроить сад, почистить кирпичный фасад особняка пескоструйкой, подновить орнаменты над оконными рамами. Однако сначала нужно как следует помыть холодильник, стереть с мебели пыль, давно пора отделаться и от всякого барахла, оставшегося от прежних владельцев.

Интересно, что мешает заняться всем этим, вздохнув, подумал он. Каким-то странным образом жизнь Тони являлась отражением его дома. Она захламлена черт-те чем и одновременно пуста.