Утром Одри пошла с матерью по магазинам — не потому, что очень хотела этого, а просто надеясь отвлечься. Вскоре начался дождь, мать отправилась в парикмахерскую, и Одри неохотно вернулась домой.

Послонявшись из угла в угол, разозлившись на саму себя и ища, чем бы заняться, она принялась читать взятую у Рико книгу по археологии, пытаясь уловить суть, и с облегчением отложила ее в конце дня, когда вошел отчим, с плаща которого стекали струйки воды.

— Привет, милая! Витторио дома?

— Нет, я его не видела.

— Жаль. Я нашел то, что он искал. — Он секунду помялся, выругался себе под нос, состроил унылую гримасу и недовольно проворчал: — Наверно, опять застрял на раскопках, а у меня нет ни секунды времени… Мне нужно встретиться с этими ребятами из миланского института… Ты занята чем-то важным?

— Нет, я ничем не занята. — Разве Одри могла сказать что-нибудь иное? Она и так слишком часто отказывала бедняге в его просьбах. — Хочешь, чтобы я нашла его? Передать ему записку?

— Пожалуйста, а? Я могу подбросить тебя…

— Да, конечно. Подожди минутку. Я только надену туфли и плащ… — Может, Одри пойдет на пользу увидеть выражение лица Витторио при свете дня. Может, хоть это отрезвит ее…

Она заторопилась в спальню, надела кожаные туфли на низком каблуке, схватила дождевик и в сопровождении Рико пошла к машине. Надо будет отдать Витторио записку и небрежно спросить, почему он улыбался… А что потом? — с иронией подумала Одри. Она вела себя как школьница. Стыд и позор! Наверное, женщины продолжают мечтать до конца жизни. Наверное, в шестьдесят лет она будет испытывать влечение к какому-нибудь скрюченному артритом старому полковнику…

Она тихонько фыркнула и залюбовалась городом, омытым дождем. Рико искусно лавировал среди оживленного потока машин и вскоре выехал на вымощенную булыжником Аппиеву дорогу. Подскакивая на ухабах и не очень интересуясь тем, где находится Витторио, Одри смотрела на мокрые заборы и мелькавшие за окном виллы. Когда машина остановилась, женщина с удивлением поняла, что они оказались неподалеку от Сан-Себастьяно.

— Он здесь, — с облегчением воскликнул Рико, останавливаясь рядом с потрепанным красным «ситроеном» Витторио. Он поглядел на тропу, уходившую налево, и указал на нее пальцем. — Наверно, где-то там… Ты промокнешь, — тревожно сказал отчим и снова поглядел на часы. — Я не смогу подвезти тебя ближе.

— Неважно, — улыбнулась Одри. — Ты только скажи, куда идти.

Рико снова указал на тропу и объяснил:

— Придешь к яме, огороженной досками. Рядом с ней будет стоять… как это по-английски… сарай для встреч.

— Ясно, бытовка, — кивнула Одри. — Найду. А где записка?

— Минуту… — Он покопался в кармане и выудил листок бумаги. — Вот, отдай ему. — Обеспокоенно посмотрев ей в лицо, отчим добавил: — Ты не обидишься, если я попрошу тебя вернуться вместе с Витторио? Я освобожусь поздно…

— Да нет, поезжай. В крайнем случае я доберусь на автобусе или возьму такси. — Она нежно поцеловала Рико в щеку, вылезла из машины, подняла капюшон, помахала отчиму рукой и зашагала по узкой тропе.

Зайдя за поворот, она увидела бытовку, а рядом с ней какой-то наспех нацарапанный знак, которого так и не разобрала. Три тяжелые металлические крышки прикрывали то, в чем безошибочно узнавался вход в раскопки; ближайшая крышка была отодвинута в сторону; из нее торчала лестница. Интересно, куда она вела? Может быть, прямиком в шахту метро?

Остановившись в нерешительности возле бытовки, Одри глубоко вздохнула, стараясь справиться с волнением. Она негромко постучала, затем подергала дверь и обнаружила, что та заперта. Женщина обошла барак и заглянула в грязное окно. Там никого не было. Что дальше?

Увидев лестницу, она подумала, что Витторио, должно быть, внизу, подошла и заглянула в отверстие. Видимо, где-то горел свет, потому что на стенах шахты мерцали слабые отсветы. И все же она не могла представить себе, что рискнет спуститься по лестнице, какой бы короткой та ни была.

— Витторио… — неуверенно позвала она и прислушалась. Увы… Ответом ей был только стук капель дождя о железную крышку и о листву росших вокруг деревьев, да еще шум машин, проезжавших по оставшейся позади дороге. Не дрожи, Одри, сказала она себе; либо спускайся вниз, либо сунь записку в дверь бытовки. А вдруг та улетит, промокнет, останется незамеченной? Нет, надо придумать что-то другое.

Одри вздохнула, честно призналась себе, что хочет взглянуть, в каких условиях работает Витторио, и осторожно шагнула на лестницу. Убедившись, что ноги не скользят по мокрым перекладинам, она снова взглянула вниз. Света, лившегося в не прикрытое крышкой отверстие, хватило, чтобы понять: тоннель очень короткий. Сбитая с толку, она снова тихонько позвала: