— Я, собственно, уже начала, — хладнокровно заметила Бритт. — И кажется, моя помощь пришлась как нельзя кстати.

Стелла удовлетворенно кивнула.

— Тебя небось интересует зарплата и все такое. Что скажешь, если я предложу тебе…

Она кинула быстрый изучающий взгляд на стоптанные за время поисков работы туфли Бритт.

— …ну, скажем, сто шестьдесят долларов в неделю для начала?

Бритт уже хотела кивнуть в знак согласия, но что-то — должно быть, чувство собственного достоинства — заставило ее мягко возразить:

— Думаю, мы сойдемся на ста восьмидесяти.

Широкое лицо Стеллы омрачилось, и Бритт мысленно обругала себя за то, что начала торговаться и ввязалась в спор, в котором ее шансы на победу были весьма сомнительны. Но, как ни странно, Стелла кивнула, хотя и не очень охотно, и с явным уважением к собеседнице продолжала:

— Хорошо. Только должна сразу предупредить — я денег зря не плачу. Не вздумай лентяйничать! Работа нелегкая, с утра до позднего вечера. Но я человек справедливый, спроси кого угодно. Если ты сумеешь облегчить мою тяжелую ношу, мы наверняка поладим. Я буду составлять меню, следить за готовкой, но вот ублажать клиентов — это, уволь, не по моей части. Меня частенько выгоняли с работы за то, что я режу людям правду-матку в глаза. А ты, похоже, могла бы с этим справиться, да?

— Уверена, что смогу, — ответила Бритт, вовсе не чувствуя в себе этой уверенности.

Стелла покровительственно похлопала ее по плечу.

— Отлично! Ты принята. Только берегись, когда я вступаю на тропу войны — то есть имею дело с клиентами вроде Джо Петрино!

В ее голосе зазвучали грозные нотки, но, как ни странно, Бритт ощутила странную теплоту к этой резковатой и слишком прямолинейной женщине. Почему-то она была уверена, что они сумеют подружиться.

Ну что же, новая Бритт приняла брошенный ей вызов и сумела с честью выйти из первого испытания. Новая Бритт… Нет, с этим именем покончено. Впрочем, ведь есть и другое. Так когда-то звал ее отец. И если она станет называться этим новым именем, это будет еще одним доказательством того, что она уже не та женщина, которая четыре года назад, преисполненная радужных надежд, связала свою судьбу с Крейгом Дугласом.

Бритт вздохнула и с улыбкой посмотрела на свою новую начальницу.

— Вы не спросили, как меня зовут. Позвольте представиться — Тани Дюмон.

Через неделю после того, как Бритт приступила к новой работе, ее начальница неожиданно предложила ей… переехать в плавучий дом. Дело в том, что до сих пор Бритт приходилось ездить на работу из города, поскольку плата за меблированную комнату была внесена на неделю вперед. Такие поездки таили в себе массу неудобств — во-первых, плата за проезд в автобусе съедала весьма существенную часть средств Бритт, а во-вторых, у нее не оставалось ни времени, ни денег на нормальную еду, и молодой женщине приходилось ограничиваться скудным завтраком, состоявшим из кофе и тостов, и не менее скудным ленчем, съедаемым прямо на рабочем месте.

В первый же выходной Бритт, имея в кошельке недельную зарплату, отправилась на поиски жилья в Сосалито, однако вскоре убедилась, что найти недорогую квартиру или хотя бы комнату в популярном курортном городке практически невозможно.

Поговорив со своими сослуживицами, она узнала, что большинство живет или в Окленде, или в Сан-Франциско и ездит на работу оттуда. Бритт уже отчаялась решить эту проблему, но как-то днем Стелла, отозвав ее в сторону, сказала, что хотела бы с ней поговорить, и попросила задержаться после работы.

Когда все разошлись, Бритт негромко постучала в дверь кабинета Стеллы, немного взволнованная и обеспокоенная, не зная, что сулит ей этот разговор.

Услышав хриплый голос начальницы, приглашавший ее войти, Бритт собралась с духом и переступила порог кабинета.

Стелла кивком указала на стеклянный кофейник, булькавший на небольшой плитке рядом с ее столом.

— Угощайся и рассказывай, что тебя беспокоит.

Наливая себе кофе, Бритт — уже в который раз — подумала, как не вяжется этот кабинет со всем обликом Стеллы. Во-первых, в нем царил безукоризненный порядок, во-вторых, огромный письменный стол, занимавший полкомнаты, был явно настоящим изделием стиля ампир, а не подделкой, в-третьих, небольшие картины, украшавшие идеально белые стены кабинета, свидетельствовали, на взгляд Бритт, о том, что их хозяйка неплохо разбирается в живописи.

— Небось удивляешься, как я дошла до такой жизни. Угадала? — хитровато прищурясь, спросила Стелла.

Бритт, которая в данный момент размышляла как раз над этим, молча кивнула, удивленная проницательностью собеседницы.

— Все получилось, в общем-то, случайно.

Стелла подобрала подол очередной накидки — сегодня она облачилась в особенно яркое, кричаще пестрое изделие — и со вздохом водрузила ноги на край стула.

— Двадцать лет я проплавала на круизных судах. Начинала стюардессой, но мне скоро надоело ублажать вечно недовольных богатых старух да стелить им постели. Тогда я перебралась на камбуз и, как ни странно, так быстро продвинулась, что стала главной поварихой компании, обслуживавшей южноамериканские рейсы. Но тут мои суставы меня подвели.

Пришлось уйти с корабля. Мы с моим дружком начали собственное дело — у меня были кое-какие сбережения. Открыли кафе, и все шло хорошо целых шесть лет. А в прошлом году мой дружок вдруг заболел — инфаркт, представляешь? Ну, ты ведь знаешь этих мужиков — чуть палец заболит, им кажется, что они уже помирают! В общем, решил он перебраться на Восток, поближе к детям. Я выкупила его долю и теперь пытаюсь управиться со всем этим одна. А это, надо сказать, нелегко! Я привыкла, что на мне кухня, а уж клиенты — это было по его части…