— Ты видела папу до того, как он уехал? — спросила Пенни у Хлои и с трудом поверила глазам, когда девочка помотала головой и глаза выдали ее разочарование. Пенни обняла ее: — Он такой занятой человек. Я уверена, он просто не захотел тебя будить. Что у тебя на завтрак?

Весь день Пенни злилась на Санто, не только из-за Хлои, но из-за себя. Он использовал ее, и она ненавидела его за это, хотя сама была не против этой ночи. Она сама поддалась влиянию печального момента.

Он вернулся домой недостаточно рано, чтобы повидать Хлою перед сном, и Пенни кипела от злости, когда около десяти часов услышала его машину. Она сидела в тишине, не смотря телевизор, не слушая музыку, даже не читая, ожидая, когда он войдет и можно будет обрушить на него весь ее гнев. Она знала, что он бросит кейс в кабинете, повесит пиджак на спинку стула и нальет себе выпить в маленькой гостиной, прежде чем усесться в любимое кресло.

Санто выглядел усталым, когда вошел в комнату, но Пенни было все равно. Она встала и повернулась к нему. Он улыбнулся, не подозревая, какой гнев сжигает ее.

— Пенни, ты так сладко спала, что я не захотел будить тебя. У меня был такой тяжелый день.

Он взъерошил волосы так, что стал выглядеть намного моложе своих тридцати шести, снял галстук, расстегнул манжеты и закатал рукава рубашки.

— А как прошел твой день? — Он подошел к ней, готовый обнять ее. — А Хлоя спит? Я надеялся…

— На что? — бросила Пенни, не в силах сдержать волну гнева.

— Повидать ее перед сном, конечно. — Он остановился и нахмурился, чувствуя, что все не так, как он планировал.

Несомненно, он хотел продолжить с того места, где остановился вчера ночью. Что ж, его ждет сюрприз.

— Очень благородно с вашей стороны, — холодно сказала она, — но она уже давно в постели. Вы представляете, сколько времени? Почему было не уйти на работу чуть позже и не повидать ее до того, как она уйдет в школу? Вам все равно, что ваша дочь думает, что вы не любите ее?

— Конечно, мне не все равно… — Он смущенно нахмурился, явно не ожидая атаки.

— А мне так не кажется! — Пенни сверкнула глазами, забывая, что она работает на него, что ее обеспечение зависит от него. — Мне не кажется, что можно уделять дочери меньше времени, чем сейчас. Найти кого-нибудь, кто за ней присмотрит, и с ней все будет в порядке — вот ваше правило. Вы не отец, вы просто поставщик.

Его лицо потемнело.

— Как вы смеете так со мной говорить? Вы даже не представляете себе, что сейчас происходит в моей жизни!

Пенни подняла бровь:

— Возможно. Но я знаю, что происходит в жизни Хлои, и вы нужны ей больше, чем вашему бизнесу.

Вся страсть и воспоминания о прошлой ночи без следа исчезли из глаз Санто. Он снова был холодным, суровым человеком, который не потерпит нотаций от няни. Бросив на нее еще один взгляд, он налил себе выпить и сделал большой глоток, прежде чем снова повернулся к ней.

— Трудно поверить, что вы та самая женщина, с которой я спал этой ночью.

Их взгляды встретились.

— Потому что я не та женщина, — резко ответила Пенни. — Та женщина была глупа. Она поддалась на эмоциональный шантаж. Она видела, что вам больно, и хотела облегчить эту боль. Но эта женщина, — она прижала руку к груди, — видит только трудоголика, которому нет дела до дочери, который больше думает о бизнесе, чем о, семье. Думаю, вы согласитесь, что это зрелище не из приятных.

Санто знал, что должен был поговорить с Хлоей перед тем, как уйти на работу, но не хотел будить ее так рано. Он ждал международного звонка, и разница во времени не позволила бы ему вернуться домой рано. Конечно, он чувствовал себя виноватым, но ему совершенно не нужен был огнедышащий дракон, выговаривающий ему.

— Вы смеете критиковать меня? — Гнев начал вытеснять недоверие.

Никто из тех, кто работал на него, никогда не позволял себе говорить с ним в таком тоне. С другой стороны, он раньше и не спал с теми, кто на него работал, но женщина, стоявшая перед ним, была совсем не похожа на ту, что так страстно утоляла его голод прошлой ночью.

Глаза Пенни вспыхнули.

— Да, смею. Вы не заслуживаете Хлои. Может быть, поэтому ваша… — Она оборвала себя, прижав руку ко рту.

Санто понял, что она хотела сказать, и она была права: его график был одной из причин, почему жена ушла от него. И тем не менее он не собирался позволять кому-то критиковать его действия. В то же время он не мог не заметить, как красива она была в гневе. Горящие глаза были скорее фиолетовыми, чем голубыми, щеки пылали, грудь поднималась и опускалась в такт тяжелому дыханию. На ней была тонкая шелковая блузка, и его внезапно охватило желание. Он не мог дождаться, когда вернется домой. Пенни была великолепной любовницей, и он хотел большего. Он еще не встречал женщины, инстинктивно знавшей, как доставить ему удовольствие, как снова и снова подводить его к грани, прежде чем перейти через нее.

— Я забуду то, что вы сказали, — бросил он, — и, если вы закончили читать мне нотации о моей дочери, может быть, вы позволите предложить вам выпить и мы сможем поговорить об этом спокойно?

Ее глаза красноречиво говорили, что она думает о нем, но он хотел, чтобы этой ночью она снова оказалась в его постели. Стоило только попробовать Пенелопу Килинг, и он попал в зависимость от нее. Обычно на работе он думал только о работе, тщательно отделяя две стороны своей жизни друг от друга, но сегодня, даже несмотря на огромную важность встречи, его мысли блуждали в далеких от дел сферах. Видения длинных волнистых волос, разметавшихся по его груди, когда она, покрывая его тело поцелуями, опускалась все ниже, ближе к его паху, мешали дышать, и ему казалось, что он чувствует ее запах. Тогда огромным волевым усилием ему удалось отбросить эти мысли, но по пути домой они вернулись с новой силой.