Я сильнее?

А чего столько удивления? Это уже и он понял, а ты все не можешь. Он способен тебя напинать да при известной изобретательности трахнуть силком, но вот справиться с тобой он не может. И уж тем более таким образом.

Ты будешь нас слушать?

Мне уйти?

А чего столько оскорбленного достоинства? Слушай. Мне даже спокойнее.

Чмок.

–Но ты пришел ко мне, Кристиан. Чего ты хочешь?

– Того же, чего и все.

– Благословить тебя?

Он засмеялся. Тоже как-то безжизненно.

– Можешь повернуться, Лена, если хочешь. Я постараюсь не допустить Корина до твоего сознания.

– Не старайся, Кристиан. Корин на это неспособен. Может, потому что у нас слишком разные сознания.

Лена неторопливо повернулась. Кристиан постоял еще немного, давая себя рассмотреть, и сел, чтобы Лена могла видеть и его лицо. Высокий, как Милит, сложенный, как Карл Льюис или какой-другой чернокожий американский легкоатлет, с препышными, но прямыми волосами длинней, чем у людей, короче, чем у эльфов. Гуманоиднее некуда. Парадоксальное лицо, если так можно сказать. Совершенный монголоид, не круглолицый, как бурят, скорее как киношный индеец: лицо узкое, скуластое, нос с горбинкой, что называется, орлиный, смуглая кожа – и при этом пепельные волосы и огромные светло-серые эльфийские глаза.

– Странно выгляжу, да?

– Странно. Но эффектно. В Тамрии не тебе храмы поставлены?

– Я же говорил, что можешь узнать. Не мне лично, но моей расе. Как видишь, я гуманоид. Хотя отличаюсь от любой известной тебе расы. То есть я не могу иметь детей от эльфийки или человека. Можно я налью чаю?

В Лене немедленно взыграл классический женский инстинкт:

– Может быть, ты голоден?

– Не откажусь. Я не ужинал, как-то не пришлось. Ты не боишься меня, Лена?

– Нет. А надо?

– Нет.

– Ты действительно писал Книгу Лены?

– Писал… Часть ее.

– Ты предполагаешь, что я и есть Лена и чего-то там должна совершить?

Он снова невыразительно засмеялся.

– Нет. Я знаю, что ты и есть Лена, и знаю, что именно ты совершишь.

– Ты в будущее заглядывал? – проворчала Лена.

– Заглядывал. Я случайно наткнулся на несколько разрозненных пророчеств, слишком уж совпадавших с тем, что я видел, вот и собрал все в одну книгу. Не думал, что пригодится. Так, дневник исследователя. Как-то он попал в Трехмирье… впрочем, может, я и писал его в Трехмирье. Не помню.

– Можешь сказать наконец, кто ты?

– Могу. Но разве надо? Разве ты сама уже не поняла?

– Это не может быть правдой, – убежденно сказала Лена. – Ты что, бессмертный?

– Практически… То есть с твоей точки зрения или кого-то другого… Что такое бессмертие? Неопределенно долгая жизнь или невозможность умереть?

– Отсутствие смерти, – буркнула Лена.

– Так не бывает. Все смертно. Даже Вселенная. Вопрос во времени.

– Понятно. Владыка Лиасс по сравнению с тобой младенец.

– Ар-дракон тоже. Скажи, Лена, сколько тебе лет? Сколько ты прожила? Вот именно, не знаешь… Время субъективно. Для тебя я бессмертен. Пожалуй, для Владыки Лиасса тоже. От простуды я не умру, но убить меня можно. Хотя это так сложно, что и не представляю, у кого может получиться.

– А сам-то ты знаешь, как можешь умереть?

– Конечно, знаю. Очень вкусный суп. Но варила его не ты.

– Как раз я. Суп сварить я способна, хотя готовить что-то изысканное не умею.

– У тебя другие таланты.

– У меня нет талантов, и ты-то как раз должен это понимать. Твоя раса…

– Первая. Как принято говорить, изначальная. Это действительно было давно.

– Маги?

– Да. Ну что, поняла? Знаешь, мне не очень хочется об этом говорить. Раз не боишься, может, заглянешь в мое сознание? За несколько минут узнаешь то, о чем придется говорить несколько часов. А для начала попробуй сама для себя сформулировать то, о чем догадываешься. Что ты сумела понять?

– Кажется, ничего. Или наоборот – все.

Он усмехнулся.

– Скорее, все. Один-два допуска – и все складывается… Ну, попробуй.

– Вы сделалинас?

– Ну вот, главное ты уже поняла… Хотя «сделали» – это как-то очень уж механистически. Мы разделили себя на вас, так уместнее.

– Зачем?

– Зачем ученые твоего мира проводят разные эксперименты? Изучают строение человека? Пытаются воздействовать на мозг? Неужели ты думаешь, что ученые в разных мирах разные? Вот и наши тоже… Ты знаешь, что такое ген? Знаешь… – Лена не стала уточнять, что знает, собственно, только слово и успела забыть даже то, что учила когда-то в школе. – Мы разделяли гены. Жизнеспособны оказались немногие… не скажу экземпляры, но направления. С большей частью ты знакома: эльфы, наша гордость, лучшее, что мы создали, люди, удивительно приспосабливающиеся, стремительно развивающиеся, такие активные… Вы – лучшие. Вы, люди, и эльфы. Мы полагали, что гарны и орки тоже нежизнеспособны, но ошиблись, хотя у орков нет и, пожалуй, быть не может магов или великих ученых. Удивительно, что вымирали гномы… Нет, мы не создавали для себя рабов. Нам это было не нужно… Ну что?