— …в Токио, четыре дня назад, — договорил Уилл погасшим голосом, явно обидевшись.

А, тот самый Уилл!

— Уилл, здравствуйте и простите меня, — поспешно извинилась я. — Видите ли, я плохо спала и еще не совсем проснулась. Как поживаете? Как Токио?

— Собственно, поэтому я и звоню, — ответил он оживленнее. — Я здесь, в Пекине, освещаю в печати экономическую конференцию. Вот и хотел спросить: не согласитесь ли встретиться?

Я никого здесь не знаю и подумал, что неплохо нам побродить вместе.

Он знал, что я в Пекине и живу в квартире друга, рядом со зданием «Чайна дейли», но все же его звонок оказался таким сюрпризом! Я пыталась не показать этого: и без того уже успела нагрубить ни в чем не повинному человеку! И кроме того, он славный парень! Будь у меня время, я, возможно, встретилась бы с ним еще раз.

— Уилл, все это очень мило, и мне неприятно признаваться в том, что вряд ли у меня будет время. Сегодня я иду на свидание, а завтра лечу в Бангкок.

Он молчал. Я терпеливо ждала. Ничего. Я решила, что связь прервалась (в конце концов, он звонил из Китая, с английского мобильника, в Китай же, на английский мобильник).

— Алло, Уилл, вы еще там? — спросила я.

— Да, — тихо пробормотал он.

Я мгновенно насторожилась. Почему он так настойчив?

Но следующая фраза все прояснила. — Дженнифер, когда мы встречались в Токио, я волновался, что, вероятно, произвел на вас не слишком благоприятное впечатление.

— О, Уилл, — не колеблясь, ответила я, — все было прекрасно, и я была искренне рада познакомиться с вами. Почему вы это вообразили?

— О, знаете, я был счастлив нашей встрече: как прекрасно найти человека, с которым можно поговорить, — немного помолчав, сокрушенно ответил он.

— Вы тоже, Уилл, занимательный собеседник, — заверила я, пытаясь ободрить его и одновременно размышляя о несвоевременности звонка. Я знала, что понравилась ему и мы неплохо поладили, но не заметила признаков увлечения с его стороны.

— Именно так мне и показалось, — подтвердил Уилл. — Не хотелось бы смущать вас, но я просто подумал… Что если бы мы встретились еще раз… я бы лучше подготовился, и на этот раз между нами что-нибудь бы наверняка завязалось… Еще одно свидание? — Уилл, — я старалась говорить рассудительно и не выдавать паники, — даю слово, вы произвели на меня наилучшее впечатление. Мы провели прекрасный день вместе. Вам совершенно ни к чему так себя затруднять. И во всяком случае… поймите, я ужасно занята и у меня не будет свободной минуты до вылета.

— Я только вышел из «Чайна дейли» и сейчас сижу в кафе на другой стороне улицы, — выпалил Уилл. — Мы могли бы выпить кофе вместе. Это не займет много времени!

Я закрыла глаза и открыла рот, чтобы испустить долгий беззвучный визг.

Жить в чужой стране почти неизбежно означает одиночество, поэтому я не восприняла сказанное Уиллом как признак того, что он просто маньяк, преследующий женщин. Беда в том, что я настолько дерьмово выглядела и чувствовала себя, что мне было не до повторных свиданий.

Уилл, должно быть, ощутил мое нежелание видеть его.

— Пожалуйста, Дженнифер, — грустно попросил он. — Давайте встретимся. Я хочу доказать, что и со мной может быть весело.

«Да не нуждаюсь я в веселье! Мне нужно еще поспать и найти наконец номер в бангкокском отеле!» — едва не завопила я.

Но не завопила же! Мне стало его жаль. В конце концов, он сделал все возможное, чтобы встретиться со мной, когда это было нужно мне. Теперь моя очередь сделать то же самое для него.

Поэтому я спустилась вниз, перешла дорогу и выпила кока-колы (желудок бунтовал при мысли о любом другом напитке) с Уиллом (свидание № 65).

Он по-прежнему был самым болтливым мальчишкой из соседнего дома, делившимся воспоминаниями о Лондоне и жизни, которую вел бы там, если бы не оказался здесь. Выдержав час непрерывных разговоров о политике и наших любимых барах, я посмотрела на часы.

— Прошу меня простить, Уилл, — мягко напомнила я, — но мне пора.

Уилл счастливо улыбнулся.

— Пожалуйста, не извиняйтесь, Дженнифер, — жизнерадостно заверил он, явно воодушевленный беседой, — и большое спасибо, что согласились повидаться. Так редко выпадает возможность потолковать по душам!

Я дружелюбно кивнула, хотя сердце сжималось от жалости к нему. Уилл не искал возможности доказать, что он и есть тот самый, Единственный. Ему просто хотелось поговорить с кем-то своим. И поскольку у нас было много общего и мы могли легко объясняться на любые темы, я помогла бедняге поверить, что он зря грустит и волнуется. Что впереди у него много хорошего, счастья и радости. Очевидно, Уилл отчаянно страдал от ностальгии и боролся с ощущением оторванности от дома. И он оказался прав: я была рада повидаться с ним. Никто не должен чувствовать себя одиноким и несчастным в чужой стране.