Я открыла лэптоп. На Плайе не было ни мобильной связи, ни электронной почты, так что последние пять дней я была отрезана от окружающего мира. Но скоро стало ясно, что окружающий мир не забыл обо мне. Всего в почте было триста семьдесят восемь е-мейлов. От кандидатов, с которыми я успела встретиться, от кандидатов, встреча с которыми еще предстоит, от друзей, желающих уточнить детали свиданий, которые пока что находятся в стадии организации. Подтверждения из отелей. Накладные на зарезервированные полеты. Просьбы забрать прокатные машины. Были также и е-мейлы насчет работы: не могу ли я взять интервью, написать статью, есть ли у меня программа конференции, которую я должна проводить в следующем месяце.

Под конец у меня заболели глаза, так что я сдалась и вместо просмотра почты легла в ванну.

После пяти дней в пустыне, где я только умывалась, боясь истратить лишнюю каплю драгоценной влаги, меня поражала вода, свободно льющаяся из крана. Казалось невообразимой роскошью просто лежать в огромной ванне, полной чистой горячей воды.

Раздевшись, я подошла к зеркалу и была шокирована собственной внешностью — темно-коричневый загар, россыпь веснушек на лице и покрытое запекшейся грязью и песком тело. Жесткие, пропыленные волосы, косички стоят почти под прямыми углами. Я не сразу поняла, почему моя попка покрыта ярко-красными рубцами и черными синяками, но вспомнила, что это работа «Велосипедной госпожи».

Уставшая от волнений и недосыпа, я задремала в ванне и с трудом заставила себя выйти и вытереться. Забравшись в гигантскую кровать с невероятно чистым бельем, я мгновенно уснула и проспала четырнадцать часов.

Наутро, чувствуя себя абсолютно разбитой, словно от смены часовых поясов, я побрела в кафе. Вооруженная парой чашек крепкого черного кофе, я решила попытаться прочесть остальные е-мейлы и привести мысли в порядок.

Но с кофе возникла проблема. Я просила, чтобы чашку не наливали до краев. К сожалению, женщина за прилавком не поняла, в чем дело, и почему-то решила, что мне нужен кофе со специями, после чего долго объясняла, что у них есть только корица. Я снова объяснила, что мне нужно, после чего женщина непонимающе пожала плечами и призвала на помощь свою товарку.

— Все в порядке? — жизнерадостно спросила та.

Первая женщина, энергично жестикулируя, объяснила:

— Она хочет кофе со специями, но у нас только корица.

— Мне очень жаль, — извинилась вторая. — Какие специи вам нужны?

Я немного устала от диалога, но продолжала настаивать на своем желании получить неполную чашку черного кофе. Все мои попытки были заранее обречены на неудачу. Теперь они вдруг вообразили, что я прошу кофе с ромом, и, неодобрительно взирая на меня, хором заявили, что у них нет лицензии на продажу крепких напитков.

Это окончательно меня добило. Решительно опершись на стойку, я злобно уставилась на женщин и прошипела сквозь зубы:

— Черный кофе, пожалуйста. Американо! Никакого рома! Ч-е-р-н-ы-й, понятно?

— Она просит черный американо, неполную чашку! — крикнул подошедший мужчина.

«Но я только что повторила это сто раз!» — возмутилась я про себя. Очевидно, все дело в его американском выговоре. Мой английский акцент здесь воспринимался как иностранный язык, потому что обе женщины вдруг повеселели, все тревоги насчет незаконного алкоголя исчезли, и они немедленно принялись выполнять мой заказ.

Я повернулась поблагодарить мужчину, но он заговорил первым:

— Вы ведь Дженнифер, верно?

— Э-э… д-да, — неуверенно пробормотала я. — Но как вы…

— Я Кэм, — перебил он, заметив мою растерянность. — Друг Джо. Я заехал к вам в отель спросить, не хотите ли посмотреть город. Мне сказали, что я найду вас здесь.

Господи, так это свидание! У меня свидание, а я даже не успела выпить обжигающего кофе!

Свидание № 56: Кэм. Миссоула, Монтана, США

Кэм оказался другом Джо. Они встретились в буддийском приюте в Калифорнии, где он жил. Хотя я была благодарна, что он выручил меня в истории с кофе (кстати, оказался кошмарным), но ухитрился с самого начала до смерти меня перепугать.

С бритой головой и васильково-голубыми глазами (я чувствовала себя так, словно участвую во всеамериканском турне «Самые поразительные глаза Америки», — у всех мужчин, которых я встречала здесь, были такие глаза) он выглядел необычно. Мне стало не по себе. Но это еще не все. Сидят напротив и рассуждая о гонках на байдарках-одиночках, он не сводил с меня неподвижного взгляда, словно говоря: «Только намекни, и я сорву с тебя одежду здесь и сейчас».

Я все больше терялась, тем более что не была готова к такому натиску: мысленно я все еще находилась в Гарриленде, стране любви.

Оказалось, что Кэм каждый год приезжает в Миссоулу сплавляться на плотах по реке Лоха. Обычно такое путешествие занимало десять дней. Прошлой ночью он как раз вернулся и до сих пор бурлил волнением и энергией. Очевидно, он был уверен, что эту энергию нельзя тратить просто так. Ее нужно сохранить и пронести через повседневную жизнь, передать людям, с которыми встречаешься.