Однако хотя Судьба способна изменить вашу жизнь, не она заказывает билеты на самолет или выдает визы.

И как всегда, задача связать разъединенные нити путешествия сама по себе была упражнением по логической гимнастике. Мы с Гарри встречались в Токио, но я хотела лететь через Индию, поскольку имела все шансы на потрясающее свидание в Калькутте.

Как член индийского «клуба смеха» я верю в целительные свойства радости. Мы встречаемся каждую неделю, чтобы смехом привнести в нашу жизнь здоровье и счастье.

Бхаскар из Калькутты.

После Токио я летела в Бейджинг, откуда надеялась успеть ненадолго завернуть в Шанхай.

Дженнифер, помните меня? Том. Я писая вам в марте из Гонконга после статьи в «Чайна дейли». Теперь я живу в Шанхае, и, как ожидалось, мои отношения на расстоянии не пережили путешествия. Я хотел бы поводить вас по городу, если сумеете заглянуть к нам.

Всего наилучшего, Том.

И хотя требовался невероятный труд, чтобы скоординировать все составляющие плана, я преисполнилась энергии и энтузиазма относительно путешествия и свиданий. Освобожденная от ярма опасений так и не встретить Родственную Душу, я была свободна делать то, что мне удавалось лучше всего — путешествовать по свету, переживая увлекательные приключения, встречаясь с интересными, остроумными, внимательными мужчинами.

Но есть пределы того, что можно достичь за оставшееся время, и попытка втиснуть Бхаскара и Тома в поездку, которая уже включала Токио, Пекин, Бангкок, Куала-Лумпур, Перт и далее… несмотря на все мои усилия, оказалась невозможна. Я неохотно вычеркнула их имена из списка.

«Сверхзвуковые», баскетбольная команда Сиэтла, уже приехали в Токио. Предстояли две игры с лос-анджелесскими «Клшшерс» до начала спортивного сезона. Баскетбол очень популярен в Японии, хотя и не так, как бейсбол, и все билеты были давно проданы.

Да, это новость — баскетбол и Япония. Пока автобус из аэропорта два часа пробирался в постоянных пробках до отеля «Четыре времени года» в Чинзан-со, я жадно оглядывала людей, здания и улицы, вбирая по возможности больше информации. Казалось, что надземные скоростные шоссе находятся в нескольких дюймах от жилых и административных комплексов, занимающих каждый клочок земли. Можно было без проблем считывать информацию с компьютеров перед бесконечными рядами служащих. Каждый похож на соседа, как близнец, — черные волосы, белые сорочки и черные пиджаки, свисающие со спинки стула. В офисах было полно народу, несмотря на ранний час. Зная, как долог рабочий день в Японии, я вдруг задалась вопросом, как ухитряется расслабляться народ в крошечном интервале между концом рабочего дня и началом следующего. Я надеялась, что развлекаются они не в кафе-пабе, мимо которого мы проезжали. Неоновая вывеска рекламировала «Танцы для геев».

Хотя мы летели в Токио разными рейсами, все же прибыли в отель с разницей в несколько минут. Немного странным казалось жить с ним в отеле, но мы начали с того места, где расстались в Лондоне.

Но вместо того чтобы пасть жертвой разладившихся биоритмов, мы с Гарри присоединились к его коллегам: Джей Ар, Джону, Дугу, Бобу и Бобби (которых я помнила еще по Сиэтлу), чтобы отправиться к Тоши, японскому другу Джей Ар. Мы втиснулись в два такси и едва не передрались за места у окон — уж очень хотелось посмотреть на ночной Токио.

Девочки-подростки в мини-юбках, собравшись группками, весело болтали на перекрестках в ожидании, пока загорится зеленый. На их телах играли разноцветные отблески от уличных видеоэкранов и неоновых вывесок. Улыбающиеся губки были скромно прикрыты сложенными лодочкой ладонями.

В паре футов от них измученные бизнесмены — опущенные плечи, помятые костюмы, портфели, вяло свисающие с бессильных рук, — смотрели в пространство, явно ничего не замечая, кроме красного глаза светофора, стоящего между ними и остатком вечера. Позади них потоки людей вливались в ярко освещенные переулки и исчезали в барах, казавшихся слишком маленькими, чтобы вместить всех.

Мы наконец добрались до места — крошечного ресторанчика в Шибуйе, где подавали лапшу. Официантка сделала три коротких шажка от двери к стойке бара и жестами велела нам сесть на табуреты, втиснутые в узкое пространство. Я огляделась. Местные посетители, низко нагнув головы над дымящимися мисками и быстро орудуя палочками движением грациозным и несколько (на взгляд жителя Запада) жадным, поглощали соевую лапшу. Еще не успевшие опомниться от перелета и сбитые с толку, мы, неуклюже сталкиваясь локтями и коленями, вертелись на табуретах и старательно подмечали каждое их движение и каждый жест.

Наутро мы с Гарри немного побродили в окрестностях отеля, прежде чем он отправился вместе с командой на стадион, где через два дня должны были состояться игры (в баскетболе говорят не «матчи», а «игры»).

После ухода Гарри я, не теряя времени, поспешила в город — меня властно звали инстинкты путешественника, образно говоря, тащили, как собаку на поводке. Я свободна и могу целый день бродить по Токио. Первое, чего хотелось в незнакомом городе, — понять, где нахожусь. Я не смогу чувствовать себя комфортно, пока не узнаю, в каком месте очутилась. Кроме того, нужно немедленно определиться, какие достопримечательности посмотреть прежде всего. Завтра у меня свидание с журналистом Уиллом, через три дня — с Робом, другом Кайли, англичанином, работающим здесь в одной из крупных аэрокомпаний. Поэтому сегодня я решила побродить по Бункио-ку.