В кабинете воцарилась тягостная тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием генерала, буравящего своим сердитым взглядом притихшую троицу. Даже майор Виноградов стоял по стойке смирно притупив взгляд и боясь ше-вельнуться, дабы не вызывать еще большего гнева командующего.

– Значит так. – Прорычал генерал. – Все материалы мне на стол, это раз. Старцеву заняться изучением феномена. Нужно закрыть это дыру как можно скорее, это два. Свободны профессор!

Василий Карлович, не говоря ни слова, развернулся и покинул кабинет. А взгляд генерала переместился на Борисова:

– Твоя группа на подмене группы Бравого. Головой оба отвечаете за жизнь Старцева. И чтобы ни одна тварь не вылезла из лаборатории, понял?

Лейтенант щелкнул каблуками и сделал легкий кивок головой:

– Так точно! Разрешите исполнять?

– Я распорядился восстановить функциональность заблокированных ярусов, так что учтите, гражданских там будет немерено. Справитесь?

– Не первый день живем!

– Ступай Алексей.

Дождавшись, когда козырнувший лейтенант покинет кабинет, генерал предложил Виноградову присесть:

– Теперь то, что называется – четыре. – Сорокин вздохнул. – Поедешь в сангородок, завтра. Я к утру подготовлю распоряжение, о переводе нашего парня в республиканский военно-исследовательский центр, это требование твоего начальника, я не могу с ним спорить, из-за ваших игр в лаборатории с меня снимают руководство исследованиями данного вопроса….

Генерал неопределенно махнул рукой, словно отгоняя назойливую му-ху, сделал паузу, потом продолжил, снизив голос:

– Приказ о твоем назначении в няньки твой начальник подпишет с утра, и инструкции ты получишь от него с утра, что в них будет, не в моей компетенции. Одно я знаю, точно, - Сорокин приблизил лицо к майору, - в отличие от начальника службы безопасности, ты, майор, прекрасно понимаешь о той опасности, которую несет в себе наш парень….

Виноградов кивнул, глядя на генерала с зарождающимся интересом.

– Вот и чудненько. – Продолжил Сорокин. – Все, что тебе нужно, так это добиться того, чтобы тебя отправили одного. А там, не мне тебя учить, как ле-генды выдумывать и пистолетом пользоваться, правильно?

– Так точно! – По лицу майора расползлась злорадная улыбка.
– Разре-шите идти?

– Свободен майор. И помни, генеральская благодарность…, намного лучше немилости.

Алла закончила принимать душ, отключила воду и, взяв в руки люби-мое махровой полотенце с изображением маленьких розовых поросят, приня-лась усердно сушить волосы. В прихожей запел соловей. Обернувшись широким полотенцем, девушка быстро натянула мягкие тапочки в виде таких же, как на полотенце поросят и выскочила из ванной, торопясь нажать на кнопку возле входной двери. На включившемся экранчике домофона застыло хмурое лицо Виноградова.

– Майор, Вы что-то хотели? – Спросила девушка, приблизив губы к встроенному микрофону.

– О! Алла! – Лицо Виноградова просияло. – Как ты? Я могу подняться?

– Я, э-э…, - замялась девушка, - только из душа и неодета.

– Это очень важно. – Лицо майора приняло просящее выражение.

– Ладно. – Нехотя согласилась девушка, разрешая доступ в подъезд. Бы-стро пройдясь полотенцем по телу, она завернулась в теплый халат и обмотала полотенце вокруг головы. Открыв дверь на тихий стук, впустила Виноградова.

– Это по случаю торжественного момента! – Майор держал в руках ко-робку конфет и шампанское.

– Я не пью алкоголь. – Алла недоуменно посмотрела на Виноградова. – А что за случай?

Майор глянул на бутылку поджав губы, потом открыл дверь и выставил шампанское в подъезд. Примостил коробку с конфетами на тумбочку и встал на одно колено, прижав правую ладонь к груди:

– Алла, я люблю тебя! Выходи за меня замуж!

Оторопевшая девушка полминуты не могла сказать ни слова, потом не-лепо улыбнулась и промямлила:

– Я…, я не готова замуж, и…, товарищ майор, Вы меня простите, но Вы…, я не могу представить Вас своим мужем….

Виноградов опешил, он ушам своим поверить не мог:

– Ты мне отказываешь?

– Да. – Твердо ответила Алла, собравшись с духом. – Я Вам отказываю.

Майор поднялся с колена и вышел, обиженно хлопнув дверью. Подоб-рал шампанское, бесшумно отвинтил пробку и одним махом опорожнил поло-вину емкости. Спустился на первый этаж, допил остатки напитка и, оставив пустую бутылку на лестнице, вышел во двор. За пределами купола наступила звездная ночь, но из-за расположенных на фермах свода прожекторов, зали-вающих город ярким бело-желтым светом, разглядеть звезды было нельзя. Вконец расстроившись, Виноградов направился в расположенный здесь же, в жилом квартале, круглосуточный супермаркет.