— Стас уверен в оригинальности своей идеи потому, что ключевое направление его доклада — помощь.

— про «убогих, просящих милостыню на паперти у церкви», Стас читал в детстве. В 2070 году попрошайничество отсутствует в принципе — бессмысленно, никто не подает.

— ВИП находится на месте Лесотехнической Академии

— Доброе утро, дайте мне, пожалуйста, бутылку минеральной воды за полтора евро (англ.)

— чистый диплом получают при окончании ВУЗа те студенты, у которых не было оценок ниже двенадцати на экзаменах, не было пересдач по причине неудачной первой сдачи и все зачеты были сданы с первого раза. То есть, все сессии закрыты в срок и чисто. Чистым диплом называется потому, что в нем не указаны результаты экзаменов.

— гайдзин (яп.??) — сокращение японского слова гайкокудзин (яп.???) «иностранец».

— главный минус этих аппаратов в том, что дистанционно посадить их никому не удалось, потому тайные разработки, несмотря н запрет, все же проводившиеся в России, в результате были закрыты.

ВУМ, или «Вышка» — Высший Университет Москвы.

— аккумуляторы современных ноутбуков держат зарядку около пяти суток.

— цитата из песни группы «Крематорий»

— Векато — модный модельер этого времени.

— здесь детский дом номер три находится на Институтском проспекте и не имеет ни малейшего отношения к реально существующему ДД N3

— автор стихотворения — Влад Вегашин

— «Английским бумом» называют банковский прецедент, имевший место быть в 1995 году, вызванный попыткой Англии восстановить независимость и отделиться от Франции. Это событие вызвало финансовый кризис по всему миру.

Сквозь узкие щели между темными, тяжелыми шторами с трудом пробивались тонкие полоски света. Лучи заходящего солнца причудливо высвечивали прихотливые изгибы сигаретного дыма и гасли, успевая выхватить из полумрака профили двоих мужчин.

Сколько часов они находились здесь? Может, два или три, а может, и десять. Если кто и знал, то точно не кто-то из них — оба были слишком погружены: первый в собственное повествование, а второй — в его восприятие.

— Страшный путь, — негромко проговорил седой мужчина, когда его собеседник на минуту умолк. — Не хотел бы себе такого… Что-то я знаю из книг, но там сказано общими словами, а вы рассказали подробно.

— Я никому еще столь подробно не рассказывал о своей жизни, — на лице Командора ордена Аарн появилась тень улыбки, однако только на губах, глаза не смеялись, в них застыла боль. — И это только начало. Я сейчас остановился на том, что взошел на трон империи, которую позже назовут Темной. Впереди еще многое, но давайте прервемся ненадолго, мне слишком больно это вспоминать…

— Понимаю. Я ведь тоже рассказал еще не все. Наверное, стоит теперь мне продолжить, а потом — снова вы.

— Согласен. Это будет наилучшим выходом. Я все никак не могу понять, как вы сумели добиться столь ошеломляющего результата. Не вижу, как можно было изменить людей, почти потерявших свои души.

— Это было нелегко, — вздохнул седой. — И долго. Но я был не один, один бы не справился… Ни за что не справился бы. Вы ведь понимаете?

— Естественно, — согласился Командор.

— Хочу все же задать вам несколько вопросов.

— Задавайте.

— Сперва я хотел бы сказать, что поначалу считал вас вымышленным героем, — седой пристально смотрел на Командора. — О том, что вы реальны, мне сообщило некое странное существо, или, возможно, сущность, посетившее наш мир. Не спрашивайте, кто это, из моего дальнейшего рассказа все станет ясно.

— Вот как? — Илар откинулся на спинку кресла и задумался. — Любопытно.

Интересно, кто это мог быть? Владыка Хаоса? Очень сомнительно, сущность такой силы вряд ли заинтересовалась бы одним миром, она мыслит масштабами вселенных. Кто тогда? Неужели?.. Он улыбнулся. Почему-то Командор был почти уверен, что не ошибся. Что ж, время покажет.

— Еще я хотел спросить об артефакте, — после недолгого молчания снова заговорил мужчина. — Он с вами и сейчас?

— Да, — подтвердил Илар. — От этой ноши мне не избавиться. Мой путь, как Командора ордена Аарн, почти завершен. Вскоре я уйду туда, где нужна моя помощь, где я смогу принести пользу. Я и так слишком задержался.

Его собеседник тяжело вздохнул.

— Вам странно будет это слышать, или, возможно, вы сочтете, что я просто не могу понять того, о чем вы говорите — но я вам отчасти завидую. Иметь возможность идти выше и дальше, пусть даже через боль и отказ от всего, что дорого… я бы многое за это отдал, — он сделал паузу, а потом добавил, и в его голосе звучало сомнение пополам с горечью: — А может быть, и нет.