Шрифт:
Вместо того чтобы отречься в Фонтенбло, я мог сражаться: армия оставалась мне верна, но я не захотел проливать кровь французов из своих личных интересов [47] .
Перед высадкой в Каннах ни заговора, ни плана не существовало. Я покинул место ссылки, прочитав парижские газеты. Предприятие сие, которое по прошествии времени кому-то покажется безрассудным, на деле было лишь следствием твердого расчета. Мои ворчуны не были добродетельны, но в них бились неустрашимые сердца [48] .
47
Наполеон не раз говорил об этом до и после отречения. Так, 21 июня 1815 г., договорившись со своим братом Люсьеном о том, что тот отправится в Палату представителей в качестве чрезвычайного Комиссара, Наполеон вышел вместе с ним из Елисейского дворца в сад, и какое-то время они Шли вместе, поглощенные беседой. Брат настойчиво советовал Наполеону, не теряя времени, разогнать Палату. От толпы, собравшейся на авеню Мариньи, до них доносились крики: "Да здравствует император!" и "Оружия! Оружия!" Крики усилились, когда толпа народа увидела Наполеона. "Вы слышите эти возгласы? — сказал Люсьен. — Одно только слово, и ваши враги отступят. И так по всей Франции. Неужели вы их покинете?" Император остановился, отвечая на приветствия толпы, и затем, повернувшись к брату, спросил: "Кто я, по-твоему? Человек, способный наставить заблудившуюся Палату на путь единения, который единственно может нас всех спасти, или же я сродни тем презренным партийным вождям, кои способны разжечь гражданскую войну? Нет! Никогда! Тогда, в брюмере, мы могли обнажить шпагу ради Франции. Ради ее же блага сегодня мы должны отбросить ее в сторону…" (Bonaparte Liicien. La verite sur Ies Cent Jours. Paris, 1835. P. 56–57.) Примерно те же слова, так же под непрекращавшиеся крики "Да здравствует император!" Наполеон говорил известному деятелю и публицисту Бенжамену Констану: "Если бы я только: захотел, то в одно мгновение взбунтовавшаяся Палата была бы рассеяна… Но жизнь одного человека не стоит такой цены. Я не хочу быть королем Жакерии. Я не для того вернулся с острова Эльба, чтобы Париж оказался по колено в крови" (Constant В. Memoires sur Ies Cents Jours. V. II. Paris, 1822. P.. 133–134). На следующий же день Наполеон подписывает свое отречение от престола.
48
Речь идет о высадке Наполеона и его эльбской "армии" в заливе Жуан, недалеко от мыса Антиб. 1 марта 1815 г., когда император острова Эльба внезапно принимает решение покинуть место своего заточения и вернуться во Францию. Наполеон принял это решение после разговора с матерью, женщиной умной, твердой и мужественной. "Отправляйтесь, сын мой, и следуйте вашему предназначению. Может быть, вас постигнет неудача, а затем и настигнет смерть. Но вы не можете здесь оставаться, я это вижу со скорбию. Будем надеяться, что Бог, который сохранил вас среди стольких сражений, еще раз сохранит вас". Всего у Наполеона под ружьем было 1100 солдат, преданные ему генералы и офицеры, но, отдавая им инструкции, он твердо заявил, что идет не завоевывать Францию, а намерен высадиться на ее берегу, объявить о своих целях и потребовать обратно престол. То, что произошло потом, это триумфальное шествие от залива Жуан до Парижа без единого выстрела, подтвердило самые, казалось, дерзкие предположения, — так велика была его вера в обаяние своего имени, в то, что страна готова была пасть к его ногам без малейших попыток к сопротивлению. Принятию этого решения, основанного на твердом расчете, безусловно способствовала отличная осведомленность Наполеона о положении во Франции и о всеобщем недовольстве Бурбонамяи. "Возвращение с острова Эльба, — говорится в "Мемуарах" Наполеона, — было вызвано тем обстоятельством, что незаконной узурпацией было объявлено все совершенное нацией на протяжении последних двадцати пяти лет и то, за чем вся Европа признала законную силу" (Dictionnaire-Napoleon. Р. 189).
Европе брошен вызов: если второстепенные и третьестепенные государства не найдут покровительства у держав господствующих, они погибнут.
Говорят, что великий критик Фьеве [49] щадит меня меньше, нежели известный натурфилософ (недавно умерший Делиль де Саль — прим. изд.). Чем больше он будет поносить мой деспотизм, тем более французы будут почитать меня. Он был посредственнейший из ста двадцати префектов моей Империи. Мне не известна его "Административная переписка".
49
Речь идет о французском публицисте Жозефе Фьеве (1767–1839), который сотрудничал в "Меркюр", "Спектатёр", "Газетт де Франс". Обратил на себя внимание Наполеона романом "Приданое Сюзетты" (1798), который имел выдающийся успех, и статьями в "Журналь де Деба". Ф. действительно одно время был одним из префектов (1814). Что касается "Политической и административной переписки" (1814–1819), то Наполеон не имел возможности познакомиться с этим сочинением Ф.Делили де Саль Жан Батист Изоар де (1743–1816) — французский писатель, автор сочинения "Философия природы", которое при старом порядке вызвало нападки и гонения на автора и одновременно интерес к нему со стороны Вольтера, к которому Делиль ездил на поклон в Шерней.
Умозаключения теологические стоят куда больше, нежели умозаключения философские.
Я люблю Ривароля больше за его эпиграммы [50] , нежели за ум.
Мораль есть искусство гадательное, как наука о цветах. Но именно она является выражением высшего разума.
Можно извращать и величайшие произведения, придавая им оттенок смешного. Если бы "Энеиду" поручили перевести Скаррону, то получился бы шутовской Вергилий [51] .
50
Ривароль Антуан де (1753–1801) — граф, французский писатель и журналист, автор эпиграмм.
51
"Энеида" — эпическая поэма знаменитого римского поэта Публия Вергилия Марона (70–19 гг. до н. э.) из 12 песен, сочиненная в 29–19 гг.; Скаррон Поль (1610–1660), французский писатель, в незаконченной бурлескной поэме "Вергилий наизнанку" (1649–1652), придерживаясь сюжетной канвы "Энеиды", изменил внутреннюю характеристику персонажей, сделав как бы подстрочный комментарий к античной поэме, котором, в частности, высмеивал носителей государственной власти как творцов и создателей истории.
При ближайшем рассмотрении признанная всеми политическая свобода оказывается выдумкой правителей, предназначенной того ради, чтобы усыпить бдительность управляемых.
Для того чтобы народ обрел истинную свободу, надобно, чтобы управляемые были мудрецами, а управляющие — богами.
Сенат, который я назвал охранительным, подписал свое отречение от власти вместе со мной [52] .
52
По конституции 23 фримера VIII года Республики (13 декабря 1799 г.), вступившей в силу в результате переворота 18 брюмера, Сенат в составе 80 членов был поставлен в иерархии государственных учреждений выше Государственного совета, Трибуната и Законодательного корпуса как "великий национальный суд присяжных" и "охранитель конституции". Он имел право вето, т. е. отменить законы, впрочем лишь по предложению правительства или Трибуната, а также избирал консулов, трибунов, законодателей и высших судей. Сенаторы избирались пожизненно. Это учреждение Консульства и Империи прекратило свое существование с падением Империи.
Я свел все военное искусство к стратегическим маневрам, что дало мне преимущество перед моими противниками. Кончилось все тем, что они стали перенимать мою методу. Все в конце концов изнашивается.
В литературе ничего нового уже сказать нельзя; но в геометрии, физике, астрономии еще есть широкое поле для деятельности.
Потрескавшаяся со всех сторон общественная система в ближайшем будущем угрожает падением.
Победа всегда достойна похвалы, независимо от того, что ведет к ней — удача или талант военачальника.
Моя система образования была общей для всех французов: ведь не законы созданы для людей; но люди — для законов.
Меня сравнивали со многими знаменитыми людьми, древними и новыми, но дело в том, что я не похожу ни на одного из них.
Я никогда не слышал музыки, которая доставляла бы мне столько удовольствия, как татарский марш Мегюля [53] .
53
Имеется в виду известный французский композитор Этьенн-Никола Мегюль (1763–1817), автор свыше сорока опер, патриотических гимнов и других произведений.
Мой план десанта в Англию был серьезным предприятием. Только континентальные дела помешали моей попытке осуществить его.
Говорят, будто мое падение обеспечило спокойствие Европы; но при этом забывают, что именно мне она обязана своим покоем. Я направил корабль революции к его конечной цели. Нынешние же правители пускаются в плавание без компаса.
Английское министерство покрыло себя позором, завладев мною. Я был крайне удивлен, прочитав в газетах, что стал пленником. На самом же деле я добровольно ступил на борт "Беллерофонта" [54] .
54
После вторичного отречения от престола (22 июня 1815 г.), Наполеон, удалившись первоначально в Мальмезон, вскоре добрался оттуда до Рошфора И]предполагал переправиться в: Америку, но переменил свое решение и написал британскому принцу-регенту знаменитое письмо, в котором просил оказать ему гостеприимство: "Ваше королевское высочество! Являясь жертвою борьбы партий, раздирающей мою страну, и жертвою вражды великих держав Европы, я завершил мое политическое поприще; и, подобно Фемистоклу, я прибегаю к гостеприимству британского народа; я ставлю себя под защиту его законов и прошу ваше высочество, как самого благородного из моих врагов, оказать мне эту защиту. Наполеон". Ответа на это послание не последовало. Англия обошлась с Наполеоном как с пленником, обрекая его на строжайшее заточение вдали от Европы, на острове Св. Елены.
Когда я писал принцу-регенту, прося его о гостеприимстве, он упустил прекрасный случай снискать себе доброе имя.
Все в этой жизни есть предмет расчета: нужно держаться середины между добром и злом.
Легче создавать законы, чем следовать им.
В единстве интересов заключена законная сила правительства: невозможно противиться им и не наносить при этом себе же гибельный вред.