Вандея — историческая область Франции и один из ее департаментов, на территории которого в конце XVIII — начале XIX вв. происходили кровопролитные войны между мятежниками, сторонниками королевской власти и католической религии, и войсками Конвента, Директории, а затем Консульства и Империи. Революция не встретила в В. сочувствия и поддержки. На обширных пространствах В., части Пуати, Анжу и Бретани, тесно сотрудничая с эмигрантами и поддерживаемые помощью и взаимодействием англичан, вандейцы в течение ряда лет причиняли Республике немало трудностей в установлении порядка в стране. Полное покорение В. удалось лишь Первому консулу, но и после этого, например во время кампании 1814 г., там не было спокойно. Предлагая "патриотическую Вандею", сторонники Наполеона имели в виду прежде всего, что император возглавит войну против иноземного вторжения, а затем за восстановление Империй против королевской власти, причем не только в Вандее, но по всей Франции.

Имеется в виду Жан Ланн (1769–1809), маршал Франции (1804). Л. отличался беспримерной храбростью и решительностью, преданностью Наполеону, будучи одним из немногих, кто говорил ему "ты". В 1800 г., командуя авангардом французской армии, Л. разбил австрийские войска при Монтебелло, за что впоследствии получил титул герцога М. (1808). В сражении при Асперне 22 мая 1809 г. Л. был смертельно ранен; Наполеон тяжело переживал его кончину.

Дезе-Луи Шарль Антуан (дез Э)(1768–1800), французский военный деятель, генерал Рейнской армии Республики, участник Египетской экспедиции Бонапарта. В 1800 г. во главе кавалерии Д. решительными действиями способствовал тому, что французская армия под командованием генерала Бонапарта одержала блестящую победу при Маренго.

Маренго — Сражение (14 июля 1800 г.), после восьми часов боя уже, казалось, проигранное французами, превратилось, благодаря Дезе, в тяжелое поражение австрийцев. Превосходив по численности французов вдвое, австрийская армия трижды отражала атаки войск Ланна, Виктора и самого Бонапарта, но после того, как "первое сражение, по словам Дезе, было проиграно, оставалось еще время выиграть второе!", В результате последовавших решительных действий французской армии австрийские войска оказались вынужденными капитулировать, т. к. командующий австрийской армией генерал Мелас посчитал, что исчерпаны все средства к достижению успеха. Последствием этой победы явилось перемирие, подписанное на следующий же день: начиная с 15 июля военные действия приостанавливались на пять месяцев и австрийцы обязывались вывести свои войска из Италии. Ульм — 20 октября 1805 г. австрийская армия генерала Мака оказалась запертой в Ульме. И хотя еще 17 октября он обещал сдать крепость только по прошествии недели, если до тех пор не получит поддержку русской союзной армии, но, узнав, что эрцгерцог Фердинанд, пробившийся на север сквозь колонны дивизии генерала Дюпона, подвергся преследованию со стороны конницы Мюрата, что французы уже находятся в Мюнхене, а российская армия не прошла еще Линца, Мак потерял самообладание и согласился на капитуляцию с 33000 солдат, 60 пушками и 40 знаменами.

Ней Мишель (1769–1815) — :-маршал Франции (1804), герцог Эльхингенский (1805), принц Московский. После сражения при Ватерлоо, по восстановлении королевского режима, Н. был арестован и судим сначала военным судом, который вынес вердикт о своей некомпетенции, а затем — Палатой пэров, осудившей Н. на смертную казнь. Решение военного суда в какой-то мере было предопределено: он состоял из тех, кто хорошо знал Н. и сочувствовал ему, — маршалов Журдана, Массена и Ожеро и Мортье, генерал-лейтенантов Газана, Клапареда и Вилата.

Это пояснение вполне справедливо, а роль Талейрана в этой драме такова. Именно он указал Наполеону в разговоре 8 марта 1804 г., будто живший в Бадене герцог Энгиенский руководит заговорщиками и покушается на жизнь Первого консула. Герцог был схвачен французскими жандармами, привезен в Венсенский замок, судим военным судом и расстрелян 21 марта 1804 г. Сам Наполеон, никогда не любивший сваливать на других ответственность за свои поступки, через, много лет в припадке гнева в глаза и публично бросил Талейрану роковые слова: "А этот несчастный? Кто, уведомил меня о его местопребывании? Кто подстрекал меня расправиться с ним?" Талейран ничего не посмел возразить, ибо принимал самое активное участие в. деле герцога Энгиенского. Это было ему нужно для того, чтобы доказать Наполеону свою преданность и терроризировать роялистов казнью принца из дома Бурбонов, т. к. Талейран опасался за свою участь в случае реставрации королевской власти. Письмо, которое герцог Энгиенский написал Наполеону перед расстрелом и которое безусловно привело бы к помилованию герцога, именно поэтому и было задержано Талейраном и вручено ему тотчас же после казни. Стендаль, который писал об этом в своей "Жизни Наполеона", видел копию этого письма в руках Лас Каза.

Наполеон упоминает об эпизоде Сирийской кампании, когда после штурма 5 марта 1799 г. крепость Яффа была взята французами. Город сопротивлялся в течение двух дней, и в результате, ожесточенной схватки на его улицах две тысячи защитников Яффы нашли свою смерть. От трех до четырех тысяч албанцев, или арнаутов, как их называли турки, было окружено в цитадели крепости. Они кричали адъютантам генерала Бонапарта — Богарне и Круазье, — что будут сражаться до последнего, если им не будет дарована жизнь. Вопреки приказу Бонапарта адъютанты дали согласие сохранить этим турецким наемникам жизнь и распорядились привести их во французский лагерь. Увидев такую массу пленных, Наполеон был не на шутку озадачен: "Что хотят они от меня? Разве у меня есть чем их кормить? Или суда, чтобы перевезти их в Египет или во Францию?.." На оправдания Богарне ("…не Вы ли настоятельно требовали от нас предотвратить резню?..") Бонапарт ответил: "Да, вне всякого сомнения, но в том, что касается женщин, детей, стариков и вообще мирных жителей, а не солдат с оружием в руках…" (Cas-telot H. Bonaparte. Paris, 1967. P. 336–337). В течение трех дней во французском лагере шли совещания высших офицеров о судьбе пленных. Предложение о препровождении арнаутов в Египет было отклонено: необходимый в таких случаях эскорт ослабил бы и без того небольшую армию французов. Отпустить пленных на свободу также едва ли было разумно, т. к. французы знали, что этим людям было неизвестно такое понятие, как слово чести: давая обещание не сражаться более против французов, они всегда его нарушали, таких примеров было предостаточно. Таким образом, выход мог быть только один, и исключение французы сделали только для нескольких сот попавших в плен египтян и турецких артиллеристов, которых предполагалось включить в состав французской армии.

В "Мемориале Св. Елены"' помещено основательное опровержение этого утверждения тогда полковника, а затем генерала британской службы Роберта Вильсона (1777–1849), автора описания Египетского похода генерала Бонапарта: "Больные, находившиеся под присмотром главного врача, то есть раненые, были эвакуированы все без исключения на штабных лошадях, в том числе и на лошадях главнокомандующего, который долгое время шел пешком, как и вся армия… Остальные были уже безнадежны и не вынесли бы страданий в пути, поэтому Наполеон и спросил главного врача, не дать ли им из человеколюбия опиума; но на это врач ответил, что его дело лечить, а не убивать…" Лас Каз сообщает далее, что приказ о выдаче опиума так и не был отдан, что, даже если бы Наполеон и отдал его, все равно приказ было бы трудно исполнить: как оказалось, в походной аптеке опиума было слишком мало. Наполеон, а значит, и Лас Каз неоднократно возвращались к этой теме; она всерьез занимала Наполеона, поскольку версия Вильсона еще долгое время продолжала волновать умы и служила одним из главных аргументов противников Наполеона, утверждавших, что он запятнал себя преступлением.