Человек в рубашке несколько мгновений стоял в нерешительности, чувствуя свою беспомощность. Собака отбежала от него, и догнать ее невозможно. Невозможно и плыть к лодке, чтобы излить свой гнев на гребцов, чья речь продолжала его мучить.

Самому ему казалось, что прошла вечность, однако нерешительность длилась всего несколько мгновений. Оглянувшись, спорстмен увидел ружье, лежавшее там, где он его оставил.

Он с криком подскочил и схватил оружие. Оно заряжено крупным зарядом: он ведь собирался поохотиться на водную дичь.

Он не стал предупреждать. Низменное поведение этих двоих избавило его от необходимости церемоний; быстро подняв ружье, он послал заряд дроби над плечом ньюфаундленда.

Собака выронила сюртук, болезненно завизжала и неловко поплыла к лодке.

Смех на лодке стих. Гребцы увидели ружье.

– Это двустволка, – крикнул спортсмен достаточно громко, чтобы они услышали. – Если подведете лодку чуть поближе, могу разрядить второй ствол!

Молодые люди решили не принимать его приглашение. Шутка их зашла слишком далеко и получила неожиданное продолжение; с мрачными лицами она втащили на борт бедного Бруно и начали грести дальше.

К счастью для спортсмена, прилив продолжал прибывать, поэтому его сюртук отнесло к берегу – вместе с долларами и документами.

Некоторое время ушло на выжимание промокшей одежды и приведение себя в порядок, прежде чем вернуться в отель. К счастью, при возвращении не нужно проходить по улицам: в то время Оушн Хаус отделялся от скалистого берега – сцены недавнего приключения – только полями.

– Достаточно приключений для одного дня! – проговорил спортсмен, приближаясь к огромному каравансараю, в котором кишели сотни счастливых обитателей.

Но он не знал, что его ждет еще одно приключение. Вступив на длинную площадь, он увидел двух джентльменов, появившихся с противоположной стороны. Их сопровождала большая собака, которой пришлось помочь подняться по лестнице.

Узнавание было взаимным; впрочем, выразилось оно только в мрачном виде. И тут же прозвенел веселый гонг, приглашая на обед.

– Женился по любви! Ха! Какой я был дурак!

Эти слова произнес мужчина, сидевший за столом, опираясь локтями.

– Я тоже была дура, и по той же причине!

Ответ, произнесенный женским голосом, донесся из соседней комнаты. В то же мгновение дверь, чуть приоткрытая, распахнулась толчком, обнаружив говорящую – женщину с замечательной фигурой и прекрасным лицом; тем более прекрасным, что оно дрожало от негодования.

Мужчина вздрогнул и в замешательстве поднял голову.

– Ты меня слышала, Франс? – спросил он тоном, одновременно мрачным и полным стыда.

– Слышала, Ричард, – ответила женщина, величественно входя в комнату. – Отличная речь для мужчины, женившегося меньше года назад. Негодяй!

– Заслуженное название! – упрямо ответил мужчина. – Достаточно, чтобы сделать человека негодяем!

– Чего достаточно, сэр?

– Только подумать, если бы не ты, у меня были бы тысячи годового дохода и титулованная жена!

– И только подумать, что у меня могли быть десятки тысяч и лорд в качестве мужа, геральдическая корона над головой, на которую ты не в состоянии надеть шляпку!

– Ба! Я бы хотел, чтобы у тебя был твой лорд.

– А я бы хотела, чтобы у тебя была твоя леди.

Недовольный супруг, обнаружив, что проигрывает игру взаимных обвинений, снова упал в кресло, оперся локтями о стол и опять принялся дергать себя за волосы.

А разгневанная жена ходила взад и вперед по комнате, как тигрца, сердитая, но торжествующая.

Муж и жена, они были примечательной парой. . Природа богато одарила обоих: мужчина красив, как Аполлон, женщина прекрасна, как Венера. Наделенные высокой моралью, они выдержали бы стравнение с кем угодно на земле. Описанная сцена напоминала разговор Люцифера с разгневанной Юноной.

Разговор велся на английском языке, с британским акцентом; говорящие, по-видимому, родом из Англии – оба. Это впечатление подтвеждали некоторые их путевые вещи, чемоданы и сумки английского производства, разбросанные по полу. Квартира располагалась на втором этаже второразрядного дома с меблированными квартирами в городе Нью-Йорк.

Объяснение очень простое. Милая пара только что высадилась с атлантического парохода. На багаже еще различимы меловые метки таможенников.

Человек, знакомый с особенностями жизни англичан и ставший свидетелем этой сцены, пришел бы, вероятно, к следующим заключениям.