Австралийцы! Ну конечно! У него вполне хватит еды и сил, чтобы дойти до их корабля. Во время последней атаки они не видели лица немца, который организовал нападение на них, и вряд ли его признают. Если он смиренно сдастся в плен этим жадным ублюдкам, посулив золотые горы, они его обязательно примут. Тем более, что все входы и выходы на «Новолазаревскую», включая запасные, он давно выучил наизусть. План мести с такой ясностью возник в голове, будто бы уже стал реальностью.

«Они все у меня попляшут! Пощажу только Нелли — в благодарность за все те годы, что она была рядом. Хотя… Даже она, моя жена, молча приняла вердикт судей и не вступилась за меня! Все, все они трусы и лицемеры! Дураки старейшины, иссохшими пальцами цепляющиеся за свои гнилые председательские стулья. Поганый предатель Бак. И конечно же американский выскочка Макмиллан. С ним я разберусь лично!

Осталось только придумать, куда всадить спрятанный в голенище сапога острый зазубренный нож — в его вечно смеющиеся самоуверенные зеленые глаза или в шею, чтобы дурацкая борода наконец-то стала красной, как у этих отморозков-ирландцев, которых австралийцы неплохо потрепали в прошлом месяце.»

Жажда мести придала изгнаннику сил.

— Что, сожрать меня захотели?! — остановившись, заорал Крюгер, обращаясь к царящему вокруг ледяному безмолвию. — Так не выйдет! Nein!

Крик звонко отразился от ледяных стен, гулким эхом прокатившись по равнине, словно дразня его.

— Nein! Nein! Nein! — сбросив полупустой рюкзак, Ханс принялся с остервенением пинать ледяные сугробы, мгновенно окружив себя облаком искрящейся в лучах солнца снежной пыли. Ледышки с хрустом рассыпались, режа плотную кожу ботинок, словно хирургические скальпели.

Внезапно немец почувствовал, как из-под левой ноги начинает быстро уходить опора. В следующую секунду снежный покров расступился, словно зыбучий песок, мгновенно поглотив до пояса тело тщетно хватающегося за скользкий лед человека — руки в толстых перчатках беспомощно скользили по гладкой поверхности. В последний момент он сумел ухватиться за лямку брошенного рюкзака и потащил его за собой. Антарктида никому не позволяла бросать себе вызов, пусть даже в шутку.

— Помогите! — отчаянно выкрикнул Ханс, полностью скрываясь под толщей снега.

Падение было стремительным. Истошно орущий Крюгер несся по изгибающемуся ледяному желобу, словно пуля, выталкиваемая пороховыми газами из оружейного ствола. Ухватиться было не за что, да и опасно — на такой скорости рука запросто вылетит из сустава, как расшатавшийся зуб из десны.

Внезапно ледяной канал резко раздался в стороны, и немца со всей силы впечатало в гладкую покатую поверхность, безжалостно выбив воздух из легких. Очки разбились, из носа тонким ручейком потекла кровь. Оглушенный падением и задушенный нахлынувшим приступом кашля, зажмурившийся человек, словно распятый, разметал руки и ноги в центре потускневшего от времени изображения большого черного креста с загнутыми краями, обрамленного большим белым кругом.

Погрузившуюся под воду девушку, оглушенную падением, моментально сковал пронизывающий холод. Разинув рот в беззвучном вопле, Лера хлебнула соленой воды. Легкие словно полоснули раскаленным ножом, а по барабанным перепонкам, в секунду отрезая прочие звуки, ударило мерное клокотание зловещей морской пучины. Оказавшись в незнакомой среде и опасаясь нападения со всех сторон, девушка принялась отчаянно барахтаться, изо всех сил стараясь разогнать пузырящуюся вокруг непроглядную, сомкнувшуюся над головой водяную толщу.

Она не умела плавать! Да и зачем, спрашивается, девчонке из подземелья это умение? Вряд ли оно может пригодиться человеку, который, хоть и живет у моря, нос на поверхность высовывает только в несуразном и мешковатом костюме химзащиты. Так она думала раньше.

Как же она ошибалась!

В отчаянно барахтающемся в поисках спасения мозгу коротнуло стыдливое воспоминание: она, четырнадцатилетняя девчонка, втайне от деда бежит подглядывать за тренировками по плаванию, которые регулярно устраивали будущей команде «Грозного» Лобачев и Тарас. Тогда долговязого подростка, в котором только начинала просыпаться женщина, больше волновали крепкие, красивые, мускулистые тела знакомых ребят, которые, словно выпускаемые из отсека торпеды, один за другим резво ныряли в стоячую воду, черным озером окружившую подлодку.

Дура!

Чудовищный первобытный страх всей своей мощью навалился на беспомощно барахтающуюся под четырехметровой толщей воды девушку.

Спастись! Выплыть! ЖИТЬ!

Держась рядом с громадным боком накренившегося под весом чудища «Грозного», неумело дрыгая руками и ногами, словно угодившая в крынку с молоком лягушка, Лера рывками стала подниматься, отчаянно отталкиваясь от плотной воды быстро коченеющими руками.

Быстрее! Взмах, еще один… Каждое новое движение давалось с все большим усилием. Скованные холодом мышцы начинали быстро уставать.

Дышать!

Перед глазами заплясали пульсирующие красные круги, тревожно сигнализируя о скором отключении сознания. Голова, словно стиснутая обручем, сильно кружилась, руки онемели, а пальцы перестали гнуться. Сердце спотыкалось, словно пьяное, неровно перебиваясь с удара на удар.

Это конец…

И вот, когда в горящих легких растворился последний атом кислорода, пучина неожиданно разверзлась. Запрокинув голову, Лера широко разинула рот, делая большой жадный вдох, мгновенно задушенный приступом тошноты и кашля. Поверхность встретила какофонией из рева, выстрелов и криков. Неслушающимися руками откинув с лица слипшиеся пряди волос, девушка с ужасом посмотрела наверх. Чудовище уже практически целиком выбралось на палубу субмарины. Его огромная морда с кровоточащими глазницами, расковырянными пулями из снайперской винтовки, венчала продолговатое суставчатое туловище, передвигающееся на восьми массивных, похожих на крабьи, конечностях — по четыре с каждой стороны. С внутренней поверхности клешни украшали зазубренные и острые, словно лезвия пилы, роговые отростки, которые с противным скрежетом царапали сильно притопленную корму лодки.