— Люба, попытайся представить себе этого человека в рабочей одежде, в халате, в мундире… Какая униформа ему подошла бы больше? Кем его легче всего представить: врачом, учителем, грузчиком…

— Интересные у вас задачки, — хмыкнула девушка, но все же попыталась исполнить просьбу Беликовой, даже глаза прикрыла, вспоминая. — Так… Грузчиком — наверное, можно… Чувствуется, мужик не просто здоровый, но и руками за свою жизнь изрядно поработавший… Омоновцем могу его вообразить. Офицером каким-нибудь… Только жизнью потрепанным… Во всяком случае, не врач и не учитель — это точно… Говорила я тогда Ленке: не рискуй, плюнь на бабки, другой клиент подвалит. А она уперлась: деньги нужны… В общем, взял он ее и с тех пор я ее не видела… Мужика того — тоже…

— Спасибо, — искренне поблагодарила Беликова, — ты ведь и сама понимаешь, как нам того парня найти надо. И, если вдуматься, вам это куда выгоднее, чем нам… Под запись свои показания дашь?

— Дам, — пожала плечами Люба, — чего не дать… А по судам я бегать не буду — это я вам уже говорила… того ублюдка поймать вам обязательно надо — скольких еще девчонок эта мразь порезать может… В тот день ведь не только мне повезло, но и Кристине. Обычно она с Симонюк в паре работала, а в тот день на встречу со своим ментом убежала и место мне уступила — эта точка чуть повыгодней моей.

— Повезло, — задумчиво кивнула Беликова.

— Мы потом с Алябьевой неделю не просыхали, — поделилась переживаниями Люба, — как узнали о том, что могли бы вместо Ленки-покойницы с этим типом один на один оказаться…

— Алябьева? — встрепенулась Беликова. — Кристина Алябьева? Так это она работала вместе с погибшей Симонюк?

— Вы ее знаете?

— Доводилось общаться. Она раньше по саунам работала, потом спиваться стала, пошла «на понижение»…

— Зато фартит ей как никому, — с оттенком зависти сказала Люба, — и клиенты большей частью приличные попадаются, и насиловали всего пару раз, и парня себе нормального подцепила — тот даже не знал, чем она занимается, — и мента себе в качестве личной «крыши» надыбала…

— Подожди-подожди, — нахмурилась Беликова, — какого мента? Ты его видела? Как зовут — знаешь?

— Зачем вам? — вновь насторожилась Люба.

— Не бойся, к его начальству стучать не побегу, — успокоила ее Беликова, — просто есть кое-какие соображения… не из убойного отдела, часом?

— Если знаете, чего спрашиваете? Я про него толком не знаю. Видела один раз. Ничего себе мужчина, представительный такой. Кажется, майор. Она его Андреем называла.

— Интересное кино получается, — задумалась Беликова, — ладно, Люба, спасибо тебе. Сейчас тебя наш сотрудник еще раз, под протокол, опросит, и можешь идти… До свидания…

— Лучше бы: «прощайте», — вздохнула девушка и вышла.

А Беликова еще долго сидела одна, задумчиво выводя на листе бумаги какие-то вензеля и хмурясь…

Ближе к вечеру в дверь деликатно постучали, и на пороге возник улыбающийся Смоляков.

— Вы меня что, преследуете? — удивилась Беликова.

— Решил посмотреть, где вы работаете, — пояснил писатель, — без этого мое представление о вас было бы неполным.

— А как же детские фотографии, краткая биография, характеристики родственников? — притворно удивилась Беликова. — История первой любви, наконец?

— Это без надобности, — с улыбкой заверил Смоля-ков, — я создаю образ здесь, — он дотронулся до своего лба, — а не следую сформировавшемуся мнению. Ваш образ у меня почти сложился. Не хватало последнего штриха… А еще я хотел проводить вас до дома. Я сегодня на машине.

— Надеюсь, «Феррари»? — амбициозно приподняла бровь Беликова.

— «Волга», — смиренно потупился Смоляков, — зато в хорошем состоянии. Я ею редко пользуюсь…

— И «Хванчкара», наверное, уже лежит на заднем сиденье?

— Лежит, — признался писатель.

— Да вы, Владимир Иванович, Дон Жуан? Признайтесь, в молодости шампанское из дамских туфелек пили?

— Вот чего не было, того не было, — отверг с негодованием эту версию Смоляков, — за кого вы меня принимаете?! Самогон из кирзача — было, а до дамских туфелек все же не опускался…

По дороге он остановился у ресторана «Дворянское гнездо» и предложил отобедать.

— Забавно, — сказала Беликова, — я здесь сегодня уже была.

— С мужчиной?! — в притворном негодовании воскликнул Смоляков.

— Увы, с женщиной. С вашей коллегой, Симонюк… Хотя нет. Симонюк — это погибшая проститутка. А встречалась я с Галиной Сидорчук.

— Не поправляйтесь, не надо. По сути они — одно и то же…

— Какой вы все-таки злой, — вздохнула Беликова, — вы, наверное, скрытый женоненавистник?

— Почему же «скрытый»? — обиделся писатель.

Заметив их приближение, швейцар выскочил и услужливо распахнул двери.

— Добрый вечер, — приветствовал он Беликову, — ваш столик как раз свободен.