Следом за бывшей на кухню вошел Ричард, с вином для всех присутствующих.

— Дорогой, — бодро проговорила Шеба, — может, устроишь Марсию с Саскией в гостиной? А заодно и попросишь Полли накрыть на стол.

Ричард удалился, в сопровождении бывшей жены и дочери.

Несколько секунд спустя до нас донесся его раздраженный голос, приказывающий Полли выключить телевизор:

— Пошевеливайся, Полли!

Полли не заставила себя ждать с ответной репликой на повышенных тонах:

— Чего это все раскомандовались, черт возьми?

Ужин вышел тягостный. Получив свою порцию спагетти, Саския объявила, что мучного не ест — диета не позволяет. Марсия нахваливала Шебу за то, что не мудрствуя лукаво использует к пасте чеддер вместо дорогого пармезана. Шеба рявкнула на Бена, чтобы не смел вытирать губы свитером. Слава богу, хоть Полли помалкивала. После ужина компания разделилась на две части — половина забралась в мою машину, вторая к Ричарду, — и мы поехали на Примроуз-Хилл.

Как уже было сказано, я не отношусь к большим любителям фейерверков. Весь этот искрящийся дождь, тоскливый дымный запах, финальный залп, от которого всегда ждут большего, — нет, нет, увольте. Удручает меня и излишний символизм современных фейерверков. Топтаться на холоде, любуясь, как разноцветные искры на миг складываются в ухмыляющуюся физиономию или полупьяную надпись «С праздником!» — развлечение для разумного человека весьма и весьма сомнительное. И все же отношение к фейерверкам определяет степень детской восторженности, оставшейся в человеке. Вполне допустимо не любить цирк, но признаться в антипатии к фейерверкам — значит стать изгоем общества. Подозреваю, что лишь мизерная часть собравшихся на вершине холма от души наслаждалась зрелищем, но и все остальные добрый час проторчали на ледяном ветру, покорными ахами и охами симулируя искреннее восхищение. Все, кроме Полли, разумеется: та уцепилась за шанс проявить свой дурной нрав и старалась вовсю, безостановочно дымя сигаретами и ковыряя грязь носками башмаков.

С финальным залпом толпа единым организмом подалась к выходу из парка. Паникер Ричард приказал было нам оставаться на холме, пока народ не разойдется, но к тому моменту все промерзли насквозь и мечтали о теплом доме, так что Ричард остался в меньшинстве. По тропинке с северной стороны холма мы без особых проблем спустились к подножию, где ситуация осложнилась: обе ведущие к выходу дорожки были забиты мечущимися людьми.

— А где мама? — неожиданно поинтересовалась Полли. Я огляделась — Шебы в поле зрения не было.

— Дьявольщина! — выпалил Ричард. — Ну-ка, давайте все возьмемся за руки и пойдем цепочкой, чтобы не потеряться.

Уловив в его голосе звенящие нотки страха, я из жалости готова была подчиниться. Однако я шла между Марсией и Полли, а тех перспектива держаться за руки устраивала не больше, чем меня, так что и этот приказ Ричарда, к счастью, исполнен не был.

Длинный, извивающийся хвост из людей двигался медленно. Мы были шагах в ста от выхода на Риджентс-парк-роуд, когда я заметила Шебу рядом с каким-то молодым человеком. Его лица я не видела — он стоял к нам спиной, — зато прекрасно видела лицо Шебы; она говорила очень быстро, с напором. Кто-то шмыгнул вперед, и на несколько мгновений я потеряла Шебу из виду, а обнаружила уже в одиночестве, шагающей в нашу сторону.

— Шеба! — Я помахала ей.

Заметив меня, Шеба улыбнулась, и в тот же миг ее собеседник повернул голову. Жидкие светлые волосы, уныло опущенные уголки глаз. Конноли.

Должно быть заметив потрясение на моем лице, Шеба невольно оглянулась — узнать, чем оно вызвано. На долю секунды наши взгляды остановились на парне. А потом Шеба вновь посмотрела на меня. В ее глазах мелькнул страх, но было там и что-то еще… Радость? Ликование?

— Мам! — раздался впереди голос Бена. — Где ты была, мамочка?

Шеба бросилась к сыну. Я не слышала ее ответа. Смеясь и качая головой, она стиснула Бена в объятиях.

Обратно Шеба ехала в моей машине, но, увы, вместе с детьми. Всю дорогу она болтала с Беном и Полли, а я молчала. В Хайгейте я намекнула, что высажу их и сразу поеду домой, однако Шеба схватила меня за руку и заставила выйти. Ричард, отвозивший Марсию с Саскией на Максвелл-Хилл, еще не вернулся. Полли прошла прямиком в гостиную и включила телевизор. Шеба отправила Бена наверх, пообещав поцеловать на ночь, когда он уляжется, и наконец обратилась ко мне:

— Может, спустимся в студию?

Мы обе молчали, пока не закрыли за собой дверь мастерской и не устроились на раскладных стульях. Я надеялась, что Шеба избавит меня от унизительной необходимости задавать вопросы, однако прошло несколько минут, а она все сидела, уставившись в пол. И я не выдержала:

— Там, в парке, я видела вас с Конноли, не так ли?

— Да. Да, это был он. — Шеба робко глянула на меня из-под ресниц.

— Что, собственно, происходит, Шеба?