— Ты имеешь в виду прошедшую ночь?

— Я имею в виду наши личные отношения вообще!

У меня перехватило дыхание. Наверное, так и выглядит широко, хоть и понаслышке, известная в народе картина Репина «Приплыли»… Уж лучше бы ударил, обозвал или откровенно и недвусмысленно послал куда подальше! Но нет — Дин просто смотрел на меня ничего не выражающими глазами, являя собой воплощение ледяного безразличия.

— Что ж, — я наконец вновь обрела способность нормально дышать, сунула руки в карманы и повернулась к выходу, — пойду паковаться!..

— В этом нет необходимости.

— Да ну?! — Я резко развернулась. — Что, пока я тут выслушиваю комплименты, это уже сделали за меня?!

— Нет. С твоего почетного поста тебя никто не гонит. Если же вдруг решишь уйти сама, я первый приду с просьбой передумать.

Еще того интереснее! Я невольно зажмурилась и снова встряхнула головой, пытаясь привести в порядок скачущие вразнобой мысли.

— Это что же, значит, отлучаешь меня от тела, а делом, так и быть, позволяешь продолжать заниматься? Ну, спасибо, кормилец, отец родной, благодетель! — Я, не жалея спины, отвесила земной поклон своему работодателю. — Хоть в куске хлеба не отказываешь бедному подкидышу! Дай Бог тебе здоровья и всего, чего успеешь!

Мои тормоза, честно выдержавшие внеплановую нагрузку, явно стали сдавать. Его Ледяное Высочество меж тем изволило повести плечом:

— При чем тут кусок хлеба? Предназначение «видящих» определено небожителями, так что не мне в это вмешиваться. Все твои привилегии остаются в силе, речь идет лишь о прекращении наших встреч наедине… конечно, если только ты не воспользуешься своим законным правом выбора любого из присутствующих!

— Что?!!

Помнится, однажды в детстве, не таком уж и далеком, во время военных действий двор на двор мне перепал щедрый, от всей души удар под дых коленом, и впечатлений хватило на всю оставшуюся жизнь, хотя на боеспособность, склад характера и образ жизни в целом не повлияло. Это я к тому клоню, что давешние ощущения были раз в тридцать менее болезненными по сравнению с теми, что я переживала сейчас…

И как он это себе представляет?! Мне открытым текстом дают от ворот поворот — как такое на самом деле называется, вслух даже говорить постесняюсь! — а я стану добиваться своего через узаконенное право на принуждение?! Да я лучше и впрямь к Оллии сбегаю, если уж совсем крышу снесет от гормонального перекоса!!! Там, по крайней мере, ничего личного: платишь — получаешь согласно прейскуранту, а мне еще и льготы положены… Боже, о чем это я?! Господи, дай силы не свихнуться… и не удушить его прямо сейчас!!! Нет, рука-то не дрогнет, просто потом не смогу даже с десятой попытки убедительно разъяснить народу, чем именно их семь раз благословенный предводитель такменя достал!..

Накатившая волна ледяной ярости окрасила все вокруг в багровые тона и заодно помогла взять себя в руки. Я насмешливо вскинула брови:

— Браво, мой принц! Какая самоотдача, какое мужество! Какой пример для подрастающего поколения! Это и в самом деле достойно того, чтобы войти в легенды: наследник престола, как примерный гражданин, готов пожертвовать собой ради высокой цели… и, возможно, его при этом даже не стошнит!!! — Я одобрительно похлопала окончательно закоченевшее высочество по широкому плечу. — Продолжай в том же духе, родина тебя не забудет! А уж как потомки станут гордиться!.. — Развернувшись к выходу, я небрежно бросила через плечо: — За массаж, так и быть, можешь не благодарить — я на службе… во всяком случае, пока!

И непринужденной походкой вышла из шатра, только за порогом сплюнув наконец кровь из насквозь прокушенной губы…

Не знаю даже, как описать мое тогдашнее состояние. Дышать было больно и трудно; сердце, сжавшееся в тяжелый саднящий комок, вообще не подавало признаков жизни, все вокруг плавало в тумане. Звуки доносились будто через толстый слой ваты, отдаваясь гулким эхом во внезапно и напрочь опустевшей голове. Такая же беспросветная стылая бесконечная пустота царила и в душе — как на безлюдном берегу давно вымершего заледенелого моря в самый разгар полярной ночи…

То, что народ от меня все-таки не разбегался в панике, — целиком заслуга автопилота, встроенного матерью-природой и отлаженного постоянной работой над собой в смысле закалки характера. Каким-то образом я сохраняла вполне человеческое выражение лица, умудрялась идти не спотыкаясь, различать людей, понимать сказанное, отвечать и даже что-то советовать, но вот о чем я говорила с ними, сколько времени это продолжалось — не имею ни малейшего понятия!..

В чувство я пришла, натолкнувшись на Ворха. Он выскочил мне навстречу из-за очередного шатра и оскалился в радостной улыбке.

— Приветствую, госпожа «видящая»! Все хорошеешь, радость наша всенародная! Ну, как ты тут без… — Он осекся, когда я взглянула на него в упор, невольно попятился и сел на собственный хвост. — Что с принцем?!

— С принцем? — холодно удивилась я, пожимая плечами. — Насколько я знаю, жив, здоров и пульс нормальный. Почему ты спрашиваешь?

— У тебя глаза…

— Что — глаза? А, понимаю, они просто разные — один левый, другой правый, и ты только сейчас это разглядел. Я угадала?