— Со мной, по-моему, тоже, — определилась я, наскоро допросив свой многострадальный организм. — Только есть хочется просто зверски… Так что близко подходить, пожалуй, пока не стоит.

Это невинное признание почему-то вызвало бурю восторга у присутствующих. Следующие несколько минут, несмотря на предупреждение, меня тормошили (впрочем, очень бережно), обнимали, целовали куда придется, хлопали по плечу, гладили по голове, носили на руках (правда, недолго — я запросилась обратно в постель) и даже несколько раз как следует облизали (до сих пор не знаю наверняка, кто именно). Когда все немного успокоились и подались к выходу, подчинившись нашим уважаемым знахаркам, я нашла взглядом принца.

— Дин!

Он обернулся, вскинул на меня бесстрастные темные глаза, потом удивленно шевельнул бровью — по имени я не называла его уже очень давно.

— Извини за вчерашнее. И… спасибо!

Несколько бесконечно долгих мгновений он смотрел на меня в упор и не мигая, потом в самой глубине бездонной темноты его зрачков что-то дрогнуло… или мне просто показалось?..

— Не за что, — тихо проговорил он, отвернулся и шагнул к порогу, запахивая на ходу плащ.

Сестрички-островитянки убедились, что состояние посланницы небожителей больше не внушает опасений, и тоже покинули мое жилище. Тиальса пошла их проводить и озадачить отрядного шеф-повара моим проснувшимся аппетитом. Оставшись одна, я дотянулась до столика и взяла заинтересовавший меня странный предмет, который оказался вконец изувеченными останками моего любимого кубка. Совсем недавно это было изящное вместилище для напитков, сработанное из черненого серебра и покрытое тончайшим узором, изображавшим диковинных птиц на ветвях не менее диковинных деревьев. Теперь же в моих руках был бесформенный кусок скомканного металла с четырьмя сквозными трехгранными отверстиями, а в крайнем из них поблескивал застрявший острый обломок серебряного когтя…

Выждав несколько дней, пока я окончательно не встану на ноги, отряд снова двинулся к намеченной цели. На сей раз ею была Бездонная пещера, пользовавшаяся дурной славой среди местных жителей из-за того, что в ней периодически бесследно пропадали люди. Только вот никому из них и в голову не приходило, что, возможно, многие пропажи носят вполне целенаправленный характер. В курсе происходящего были, пожалуй, лишь немногие посвященные.

Дело в том, что в Потаенной зале, затерянной в самой глубине пещеры, открывалось несколько порталов сразу в разные пункты назначения, в том числе и во владения эдла Роклдорна — старейшего представителя древнего аристократического рода, властвовавшего в этих краях со времен первых Лоан-Ксорр-Локков. Как старый друг ныне покойного короля-отца и ярый сторонник правления законной династии, он сразу же влился в ряды наших единомышленников, поддерживал отряды повстанцев оружием и финансами. Сейчас его замок — по сути, небольшой город — являл собой базовый лагерь, где мы должны были дожидаться присоединения остальных отрядов перед переброской к месту решающего сражения.

Посланцы Великого Эдла прибыли в отряд пару дней назад, чтобы провести нас к пещере окольными путями. В первый же вечер после того, как был начат новый переход, нас настиг жестокий буран, который лично я была склонна считать происками врагов, несмотря на уверения принца и проводников, что подобная погода совсем не редкость в этих краях, особенно в последние годы. Впрочем, я во всех жизненных неурядицах винила Кронигана и его приспешников — так мне было легче справляться с трудностями.

Не стану в подробностях описывать это путешествие — при наличии даже не слишком развитого воображения нетрудно во всей красе представить себе непрерывно сыплющийся с низкого мрачного неба колючий снег вперемешку с мелкими льдинками, хлещущий резкими порывами обжигающе-ледяной ветер, от которого перехватывало дыхание, а кожа на лице и руках трескалась, несмотря на капюшон и рукавицы, полное отсутствие даже намека на какую-нибудь самую завалящую дорогу и все тому подобные прелести. Скажу только, что меня надолго не хватило.

Сначала я довольно неплохо себя чувствовала и успешно противостояла усилившемуся морозу благодаря той самой одежке, сшитой Лхаанной из шкуры скального барса. Да, я в свое время вернула принцу его подарок, не желая быть обязанной ему чем-либо. Но после недавних событий Дин столь долго и настойчиво убеждал меня принять обратно хотя бы этот его дар, приводя в качестве основного аргумента то, что дальше будет еще холоднее, да и при таком количестве почитателей выглядеть надо соответственно… Сыграли свою роль и старания сестричек-знахарок, неусыпно бдевших за мной, так что я в конце концов сменила гнев на милость. Несмотря на их заботу, на третьи сутки почти безостановочного сканирования окружающего пространства на предмет обнаружения возможной засады и предотвращения гибели войска под лавиной или обвалом я совсем сдала и попросту отключилась прямо в седле.

Упасть мне, конечно, не дали. Подхватили на ходу и объявили внеочередной привал, чему все, включая воинов, собак и лошадей, были только рады. Даже глогги поголовно залегли в снегу, вытянув шипастые шеи, отфыркиваясь и гулко всхрюкивая. Для тех, кто не знает: глогги — ящероподобные создания, размером и внешностью один в один вымершие у нас когда-то стегоцефалы, но без наспинных гребней и явно теплокровные, поскольку сохраняли активность, несмотря на снег и мороз. Выносливые, терпеливые, мощные и неприхотливые, способные довольствоваться мерзлой сосновой хвоей и сухими водорослями, они были незаменимы как тягловая сила, да и мясо у них было вполне приличным — что-то вроде нежирной свинины.

Двухчасовая передышка вкупе с ранним обедом на скорую руку всем пошла на пользу. Мою промерзшую до костного мозга тушку отогрели у костра, отпоили специальным травяным отваром, заставили проглотить что-то съедобное и вкусное и отправили в обоз к легкораненым. (Тяжелораненых приходилось оставлять на попечении местных жителей в поселениях, попадавшихся на пути следования. К слову сказать, эти самые жители встречали нас как национальных героев, отдавали буквально последнее из припасов и фуража, отряжали с нами всех, кто был способен держать оружие, а уж раненые воины были просто нарасхват. Это, конечно, не только радовало и трогало до самой глубины души, но и напоминало лишний раз о том, как настрадался народ за Темные годы и как важна поэтому наша миссия…).

Принц лично проследил за тем, чтобы меня удобно устроили в самой теплой кибитке, запряженной самым смирным глоггом, приставил охрану, несмотря на мои возражения, и дал команду двигаться дальше. Я быстро согрелась в своем коконе из меховых одеял и расслабленно слушала сквозь блаженную полудрему, как снаружи свистит усиливающийся к вечеру ветер, переговариваются воины, поскрипывают колеса многочисленных повозок и гулко пыхтят глогги, мерно топая тумбообразными парнокопытными конечностями…

Неожиданно меня буквально подбросило на мягком ложе. Ч-ч-черт! Я уже отвыкла от столь неожиданного включения в работу всех моих сенсоров сразу! И что же там у нас такое страшное случилось? Да почти ничего: подумаешь, с пути немного сбились, не туда свернули — в такой снежной круговерти не то что нужную расщелину, край земли не увидишь, пока не загремишь с него под фанфары! Правда, теперь мы бодро шагаем совсем в другую сторону, и только что строевые песни не поем и флагами в такт не машем, удаляясь от пещеры, которая в поле моего «зрения» все сильнее полыхает багрово-желтым, словно пытаясь таким образом дать понять недогадистым нам, что дело нечисто.