Чего только не наворотили в этом грешном коридоре добросовестные деятели от магии! Впрочем, за королевское жалованье и самого себя иногда переплюнуть не грех… Лично у меня этот путь до двери единственной камеры отнял по самой меньшей мере лет пять жизни! Самое сильное впечатление на нас произвел последний сюрприз, который наверняка должен был свести на нет все успехи неосторожных спасателей по ликвидации предыдущих ловушек: при попытке пересечь пространство меж двух незаметных точек на противоположных стенах «одиночки» узкий дымящийся луч ослепительно-белого света рассек бы прикованного узника надвое… Один Бог ведает, каким образом я умудрилась в таком отжатом состоянии засечь едва заметное призрачное мерцание этих самых точек! А чего стоила Тханимару нейтрализация заклинания…

Теперь я стояла посреди вырубленного в скале помещения и молча смотрела на цель наших поисков, забыв даже покрепче высказаться. Остальные безмолвными памятниками самим себе замерли на шаг позади. Было с чего так онеметь… Высокий потолок и неровные гранитные стены покрыты бахромой сосулек и бугристыми ледяными потеками, дыхание в стылом воздухе тут же превращается в изморозь и оседает на чем придется. Высоко над полом к дальней стене подвешен человек — вернее, то, что осталось от высокого худощавого мужчины с великолепной мускулатурой. Опущенное лицо закрыто длинными смерзшимися прядями окровавленных, когда-то светлых волос. Его шея, запястья, плечи, талия и лодыжки охвачены широкими металлическими скобами, глубоко врезавшимися в застывшую истерзанную плоть.

Мой взгляд машинально скользит по телу, отмечая вывернутые суставы, перебитые кости (целых почти не осталось), мышцы, изодранные чьими-то голодными клыками, ожоги, порезы, проколы, содранную кожу и прочие поломки… Просто невозможно поверить, что при таком количестве повреждений и увечий (это не считая крайнего истощения и потери крови!) человек может остаться в живых! А он еще жив, без всяких сомнений, об этом говорят и мои сенсоры, и дымчатый топаз на фамильном украшении, еле заметно, но все-таки пульсирующий в такт медленному биению умирающего сердца. Только слишком уж близко подошел он к той грани, за которой начинается небытие! Но его палачи не поленились наставить ловушек на пути возможных спасателей и замаскировать вход в тоннель, чтобы уж наверняка обречь свою жертву на медленную, мучительную смерть…

Впрочем, долго ужасаться и раздумывать было некогда — время работало против нас. Наскоро подкрепив силы травяным отваром, наш сработавшийся тандем приступил ко «второй части марлезонского балета». Конечно, можно было просто выкорчевать штыри, удерживающие скобы в гранитной стене, да и дело с концом, но что-то подсказывало нам, что дело нечисто. Например, странное блеклое свечение, окружающее полосы зеленоватого металла, и тот факт, что пленник, несмотря на истощение и раны, почему-то не умер в этом заледенелом склепе, где даже крысы повымерзли. Мы с рыжекудрым чародеем додумались до одного и того же и поняли друг друга с полуслова:

— Он до сих пор жив…

— …благодаря этому сплаву! Если тело снять прямо сейчас…

— …мы убьем его собственными руками! Сначала надо вдохнуть в него немного жизни.

— Чем я могу помочь?

— Будь рядом и держи ушки на макушке, — попросила я, разминая руки. — Кто знает, какие сюрпризы нас еще поджидают… Поднимите меня!

Двое самых рослых меченосцев тут же встали бок о бок, дождались, пока им на плечи бережно водрузили меня, и шагнули к стене. Я потянулась было к жертве монаршего произвола, намереваясь для начала поделиться энергией, но в последний момент меня удержало на расстоянии какое-то смутное чувство нешуточной опасности — не для меня, для него. Мои спутники переглянулись, недоумевая, что такое пытаюсь я разглядеть на сплошь залитом кровью лице, но благоразумно хранили молчание.

— Дайте нож, быстрее!

— Все так плохо?! — удрученно спросил один из воинов, протягивая требуемый предмет.

— Д-двигайтесь ближе! — Я все же удержалась от нелестного комментария по поводу его умственных способностей.

Воины, изображавшие живой трон, послушно уткнулись носами в обледенелый гранит. Я не дыша протиснула тонкое лезвие между крепко сжатыми зубами, попробовала осторожно повернуть… Черт, не челюсти — капкан медвежий!..

После пары безуспешных попыток мне удалось приоткрыть рот несчастного. На вспухшем посиневшем языке в свете факелов скромно поблескивал плоский многоугольный камушек размером с пятирублевую монету. Я аккуратно извлекла непонятный предмет и тут же выронила, сопроводив его падение коротким, но красочным комментарием: этот кусочек с трудом добытого минерала, отполированный до зеркального блеска, попросту обжег пальцы жутким холодом, а меня саму затрясло от омерзения.

Тханимар шагнул ближе, закрутил быстрый пасс, бормоча какое-то заклинание, и уже без опаски поднял камушек с неровного пола.

— Что это за дрянь?!

— Очередное порождение враждебной магии, уважаемая госпожа! — Он перебрасывал находку из руки в руку. — Специальная штучка, присутствие которой свело бы на нет все ваши старания по возвращению к жизни нашего друга. — Длинные пальцы повернули камень, выставив для обозрения ту сторону, где красовался тонко выточенный сложный символ. — Эта «бездонная пасть», как их называют маги, способна вобрать просто немыслимое количество любой энергии, даже из нескольких источников сразу…

— То есть я могла до посинения пытаться передать жизненную силу, а Ольгвар не получил бы ни капли, да еще и последнее потерял бы?!

Многозначительный кивок был мне ответом. Я медленно вдохнула, считая до десяти, потом уже привычным усилием воли перенаправила мгновенно вскипевшую ярость в нужное русло.

— Так, все сначала! Ближе к стене! Какие предусмотрительные с-с-служащие у вашего правителя… были!

Я переплела с ледяными негнущимися пальцами уцелевшей руки Стального Барона свои, свободную ладонь пристроила на область его почти не бьющегося сердца и сосредоточилась. От увиденного снова стало плохо — впору было совсем пасть духом и махнуть рукой на бесполезные попытки реанимации… Черта с два!!! Ни за что не отступлюсь, только действовать надо еще осторожнее, как будто возрождаешь недавно угасший костер — едва дыша, чтобы не перестараться и не загасить последнюю, еле теплящуюся искорку…