– Угу в смысле ага! – подтвердил Ул. – Я свалился на них, когда они здоровались. Теперь они вот глазеют, как мы здороваемся. Так что мы в расчете.

Минуту спустя Ул уже внимательно оглядывал стену.

– Конечно, можно бы и наверх, – задумчиво протянул он. – Встанем друг другу на плечи. Двое вылезут. Втянут остальных.

– Как втянут?

– Друг педагогов – брючный ремень. Два ремня, думаю, найдутся.

– И у меня, – подала голос Рина.

– Значит, три. Уже нормальная длина… Все же стеночка интересная. Зачем ее то ломать, то вновь отстраивать? Беспокойство ручек?

– Может, метрополитеновцы? – предположил Сашка.

– Занятные нынче пошли метрополитеновцы. Взгляни-ка сюда! – Ул поднес зажигалку к одному из кирпичей, осветив то, что прежде просмотрела Яра.

– Шныровский знак! – обрадовался Сашка. – Значит, тут были шныры!

Ул цокнул языком.

– Шныровские знаки используют не только шныры.

– А кто еще?

– Бывшие шныры. Ведьмари. Кстати, значение этого знака: «Осторожно! Опасность!»

– Думаешь, стоит посмотреть, что они там прячут? – быстро спросила Яра.

Под сердцем что-то шевельнулось. Яра ощутила сухой жар нетерпения. Это было нетерпение змейки, но оно так слилось с ее собственным и усилило его, что Яра не стала разбираться, где заканчивается чужое желание и начинается свое.

Она еще помнила, что была безумно рада Улу, но решила, что это радость спасения. «Окажись на месте Ула другой, я обрадовалась бы ничуть не меньше!» – решила Яра.

В голову ей полезла всякая абракадабра. Ну что, например, есть существительные, которые не образуют уменьшительно-ласкательных. Например, мясник – мясничок, палач – палачичок. Не звучит! Да и «Ульчичок», если разобраться, слово из той же группы. Все у этого «Ульчичка» в голове по полочкам! Оно, может, и неплохо, но хочется порой авантюры, риска, полета!

В сердце у Яры раскачивались точные аптекарские весы. На одной чаше весов был ШНыр с капризными пегами, тошнотой после нырков и вечными недосыпами. Тут же, подперев щеку рукой и непрестанно повторяя «былиин», сидел Ул. Другую чашу Яра представляла пока смутно, и именно поэтому она была прекрасна, как клубничное мороженое. Там, сплетаясь в восьмерку, клубилась змейка, рождая десятки привлекательных образов, почерпнутых частично из детских мечтаний Яры, частично из фильмов и «глянцевых» представлений о жизни.

И чтобы получить все это, надо было поскорее оказаться по ту сторону стены.

– Пробейте, пожалуйста, стеночку, Олег Иваныч! Будьте такой добренький! – сказала Яра сладким голосом.

Ул моргнул. Он не сразу сообразил, кто такой Олег Иваныч. Надо чаще заглядывать в паспорт. Обращаться, так сказать, к первоисточникам.

Лома они так и не нашли. Неожиданно Сашка сказал великую в своей простоте вещь:

– А что? Рельс разве не подойдет?

Здоровенные гайки, скрепляющие рельсы со шпалами, Ул отвернул пальцами. На это израсходовалась половина его льва. Раскачав рельс, Ул стал ударять по стене. После пятого удара кладка отозвалась глуховатым звуком. Снизу вверх пробежала трещина. Еще несколько ударов – и кирпичи стали вылетать.

Ул отбросил рельс. Точнее, уронил его себе на ноги, потому что действие льва закончилось.

– Идем! Кажется, можно пролезть! – озабоченно сказал он, расшатывая мешавший кирпич.

Сашка подсвечивал ему зажигалкой. Он же первым нырнул в щель, слегка ободрав куртку. Яра последовала за ним. Змейка безошибочно подсказывала, что ей туда.

– Ну потопали, что ли… Поглядим, куда нас Белдо затащил!

Вытащив нож, Ул нацарапал на стене стрелку и пошел, считая шаги. Рельсы скоро закончились, потянулся древний тоннель с каменными, хорошо сохранившимися сводами. Дважды им попадались наполненные водой выбоины. В первую Ул провалился до пояса. Выходы на верхние ярусы встречались часто, но без ступеней – просто узкие кирпичные трубы.

Ул так и не сумел ничего в них разглядеть – зажигалка все же не огнемет. Для него было важнее, что язычок пламени не шевелится. А раз так, все закончится или земляной пробкой, или фундаментом дома.

Каждые двадцать пять шагов Ул останавливался и царапал очередную стрелку, а рядом с ней цифру: 1, 2. Пока коридор не ветвился, можно было не умничать, но Ул ценил последовательность и рациональный подход.

К тридцатой стрелке они услышали шум падающей воды. Теперь Ул двигался осторожно. То и дело опускался на четвереньки и ощупывал подозрительные места, не хотел сорваться в коллектор.