Появлению сейнеров Павлик был рад еще и потому, что на одном из них должен быть Игорь. Шторм, приключение на промысле, трагический случай с Тягуном — есть что порассказать рыжему приятелю.

Павлик заметил его на капитанском мостике «Меркурия», рядом с темно-красным бархатным знаменем, которое ярко пылало под лучами солнца. У Игоря был гордый вид и мужественная осанка. На груди поблескивал бинокль. Но когда рыжий узнал Павлика, вся напускная важность слетела с него. Он сбежал по трапу и, перегнувшись через борт своего судна, протянул Павлику руку в коричневых крапинах. Павлик с чувством пожал ее. Затем приятели очутились на «Меркурии».

Оказалось, бригада «Меркурия» выловила больше рыбы, чем глыбинская. Кэп-бриг «Альбатроса» зря надеялся, что скумбрия есть только близ Гнездиловской косы.

— Нам знамя победителей соревнования вручили, — хвастал Игорь. — Торжественная церемония была. Бон знамя, на мостике!

— Я уже видел, — завидуя, сказал Павлик.

— Ух и работнули! — продолжал восторгаться рыжий. — Я сто сорок рублей заработал. А ты сколько?

— Я же не за деньги помогал!

— Я тоже отказывался, да все-таки полпая мне начислили. Еще бы столько же заработал, но приходится из Доброславска отчаливать домой. На теплоходе пойду. Ты когда-нибудь видел теплоход?

— Видел. А почему тебя домой отправляют? Ведь до занятий далеко.

— Да у меня с алгеброй туговато… — замялся Игорь. — Подготовиться надо. Батя не хочет отпускать, но мать настаивает, радиограммы шлет на имя капитана. А мне ужас как неохота уезжать! Да! А как у тебя с мамашей сладилось?

Узнав, что мама Павлика не стала настаивать на его возвращении, Игорь похвалил ее, назвав сознательной женщиной. Шумно посочувствовал дяде Егору Крабову, которого так некстати «схватил» аппендицит, и, изобразив в лицах несколько случаев, приключившихся за это время на «Меркурии», наконец угомонился.

Теперь наступила очередь Павлика рассказать обо всем, что он видел и пережил на сейнере. Однако подробного рассказа не получилось. Едва Павлик, припомнив не совсем удачное начало своего морского путешествия, изложил подслушанный им разговор, Игорь схватил его за руку и потащил в укромный уголок.

— Ты это все своими ушами слышал? — вытаращив коричневые глаза, громко шептал он. — И какие меры принял? Сейнер обыскали? Может, они где в трюме прячутся?

Смущенный Павлик признался, что сначала он тоже очень беспокоился, а потом как-то забыл об этом происшествие. Ничего подозрительного ведь больше не случилось…

Игорь от досады даже покраснел.

— Ну и растяпа, — стукнул он кулаком по колену. — А если они уже смылись с сейнера, связались с Коршуном и теперь готовят какую-нибудь диверсию?

Павлик чуть не плакал, слушая эти упреки. Что же он наделал? Как теперь быть?

Но Игорь был не из тех, кто теряется и пасует перед трудностями.

— Выход один, — категорически заявил он. — Сейчас мы напишем подробное письмо, и завтра же оно будет у работников госбезопасности, это я тебе гарантирую. А ты нынче же все расскажешь в бригаде. Не всем, конечно, а тому, кому доверяешь, как самому себе.

Не откладывая, Игорь раздобыл лист бумаги, и приятели сели писать письмо.

Был поздний вечер. Тихое небо мерцало яркими звездами. Павлик стоял у борта, размышляя, кому же доверить зловещую тайну. Из-за надстройки вышел радист и весело сказал, хлопнув мальчугана по спине:

— Итак, вторник канул в прошлое! Пора на боковую, в дрейф ложиться! А то среда обещает быть хлопотливой. Пошли в кубрик, малец!

Павлик спустился в кормовой кубрик, где он теперь ночевал: после истории с деньгами рыбаки забрали его из каюты кэп-брига. Но ему было не до сна. На ком же остановить свой выбор? Мыркину, например, вполне можно довериться, да только он большой насмешник и балагур. Если ничего не подтвердится, будет подтрунивать. «Ну и пусть! — решил Павлик. — Радист лежит как раз на нижней койке и, кажется, не спит».

Мыркин и в самом деле не спал. Он прислушивался к беспокойной возне мальчугана.

— Сон не берет, малец? — шепотом спросил радист, приподнимаясь на локте и заглядывая наверх. — Ты, часом, не приболел, хлопче?

— Страшно мне, дядя Юра! — ответил Павлик. — Как подумаю, так волосы на голове шевелятся, будто водоросли… А вдруг кого-нибудь пристрелят или… или ножом пырнут?

— Э, да ты и на самом деле с температуркой! — насторожился Мыркин — Ну-ка, лезь ко мне. Давай, давай, со мной спокойнее будет…