Сагалов слушал земляка с улыбкой и с завистью думал: «А ведь такой и вправду сможет… Внешность у него красивая… Язык подвешен, будь здоров. Образование есть! А главное наглость… наглости хоть отбавляй. Такой сможет!»

Дробышев зашёл в светлицу, где сейчас находилось полбатальона. Солдаты, рассевшись по столам и табуреткам, смотрели телевизор.

Светлица – так называлась в Украинской Армии бывшая ленинская комната. От прежнего коммунистического облика в ней ничего не сохранилось. Если раньше ленинскую комнату украшали портреты вождей «мирового пролетариата», то сейчас в светлице находились портреты гетманов Украины. Богдана Хмельницкого, Скоропадского, Сагайдачного и других. Здесь в углу, на почётном месте, стояло жёлто-голубое знамя Украины и герб-трезуб. На стенде был написан текст гимна «Щэ нэ вмерла Ураина». В центре висела огромная икона Богородицы с Младенцем. Стоял киот, на нём лежала Библия на украинском языке.

В светлице находилось фортепиано. На нём сейчас стоял телевизор, принесённый солдатами из канцелярии. По телевизору крутили американский боевик «Универсальный солдат», с участием в главных ролях Жана Клода Ван Дама и Дольфа Лунгрена, и солдаты Украинской Армии, девятнадцати-двадцатилетние мальчишки, были всецело поглощены динамичным художественным действием. Они не заметили, что время близилось к Отбою, и вернулись в окружающую их реальность только тогда, когда дежурный по батальону Снегурка, взглянув на часы, показавшие без пятнадцати десять, молча зашёл в светлицу и выдернул шнур из розетки.

– Все. Строимся на вечирню провирку!

На него посыпался шкал возмущения:

– Включи телек!

– Снегурка, не гони!

Арбузов из задних рядов крикнул:

– Ты что страх потерял, баран тупорылый?

– Хто цэ сказав? – вскипел гневом Снегурка. – Хто цэ сказав?

Но его не слушали. Куриленко молча оттолкнул дежурного по батальону и воткнул шнур в розетку. Экран вспыхнул, и солдатам преставилась зрелищная, заключительная драка между главными героями. Все были разгорячены действием фильма, взвинчены, они не обращали внимания на возмущенные крики Снегурки. Его попросту вытолкнули из светлицу и закрыли дверь изнутри.

– Гуси – Вдова, Арбуз, Бардо! – окликнул Куриленко. – Держать дверь что есть мочи, никого не пускать, открывать только по моей команде!

Снегурка пошёл жаловаться дежурному по части.

Дежурным по части сегодня заступил капитан Немоляев, командир 1 роты батальона связи. Это был невысокий, кряжистый офицер, лет тридцати пяти. Человек решительный и суровый, поднявшись в БАТО, он быстрым шагом подошёл к светлице, рванул ручку двери, потребовал немедленно открыть ему. Его не слушали. Солдаты были поглощены действием фильма. На экране был кульминационный момент, последняя решающая драка между Ван Дамом и Лунгреном.

Тогда Немоляев окликнул первого попавшегося солдата и велел ему выбивать дверь светлицы. Это был «гусь» из аэродромной роты. Он несколько раз ударил в дверь ногой, но, увидев появившихся «дедов», моментально приглушил силу своих ударов.

– Давай, работай! – крикнул раздражённый Немоляев, дав ему ладонь по шее. – А вы что стоите! Ну-ка бегом!

Он толкнул «дедов» и заставил их выламывать дверь. Снегурка стоял рядом, и вид его был жалок.

Вдовцов, навалившись плечом на дверь, держал её изнутри вместе с Арбузовм, Бордовским, Стифом и Буреломовым.

Он узнал голос дежурного по части и предупредил Куриленко:

– Там, кажись, Немоляй ломиться. Может, пустить?

– Скажи ему пускай валит на …! – ответил Рыжий.

– У нас проблемы будут! – промямлил Ким.

Из-за дверей раздался гневный голос Немоляева:

– Скоты, если вы сейчас же… немедленно не откроете дверь, я вас из ствола постреляю!

«Гуси» испуганно шарахнулись в стороны.

Дверь распахнулась.

Ворвался капитан. Немоляев без лишних слов ударил кулаком по лицу рядового Куриленко, сидевшего вальяжно в глубоком кресле.

– Ну-ка, встать! – крикнул он. – Рядовой, ты что себе позволяешь?

– А я тут при чём, товарищ капитан? Что вы из меня крайнего сделать хотите?

– Закрой хавло, мразь! С тобой разговаривает офицер! Ты, сука, у меня на Дембель хер уйдёшь!

– Не имеете права! – возмущался Рыжий.

– Свои права, гавнюк, мы знаем лучше вашего. Выйдешь из части без пяти двенадцать! Это я тебе обещаю. Завтра лично попрошу Иголку, чтоб он отправил тебя под самый Новый Год, и доложу Самовалову о случившимся!

– Так, построились все в две шеренги! – сказал Немоляев, обращаясь к остальным. Желваки его скул сурово перкатывались.

Дежурный по части переписал всех, находившихся в светлице.

Выйдя в коридор, велел всему батальону и РМО строиться по подразделениям. Он лично просмотрел по списку вечерней поверки каждую роту. Отбил всех солдат, кроме тех, которые после 22.00 сидели в светлице. Им он велел одеться и выйти на улицу.

Там он ещё раз проверил их по списку и велел бежать вокруг части десять кругов.