Шрифт:
ГЛАВА 9,
в которой выясняется, что море вовсе не так безобидно, как кажется на первый взгляд
Друг, оставь покурить,
А в ответ — тишина…
В. С. ВысоцкийПлотно позавтракав, Иван полностью и окончательно пришёл в себя. Правда, супруга ехидно ухмылялась, но Маляренко постарался проигнорировать эти взгляды.
— Поеду, к Юре съезжу. С этими гавриками пообщаться нужно. Гнать их пора. Загостились уже.
— Да куда ж ты их? — Маша встревоженно присела напротив. — Зима на носу, а там детки.
— Мать! Вот только ты мне ещё мозги… — Иван поперхнулся и гораздо спокойнее продолжил: — У них своя голова на плечах. И это их дети.
— С Лерой поговори. — Вид у Маши снова стал деловым, словно они были на планёрке.
«Почему „словно“? Это так и есть».
Маляренко улыбнулся жене, поднялся и вышел.
В Юрьево Ваню ждал целый ворох хороших новостей.
Во-первых, поправился захворавший было Ванечка. Сильно помогли в этом деле лекарства с самолёта и знания Анны.
«С меня причитается!»
Во-вторых, жёны «отказников», видя, что ничего ужасного вокруг не происходит, допилили мужей, и те, сильно смущаясь, сообщили, что хотели бы остаться. Маляренко не стал прыгать и кричать «ура». Даже мысленно. Посмотрев долгим взглядом в глаза Валентину, он лишь кивнул.
— Живёте здесь. Работаете на Юрия. Весной поговорим.
И, в-третьих, его сильно удивила Лера.
Ещё на подходе к роще, на опушке, Иван заметил стреноженных пасущихся осликов, незнакомую «бричку» на автомобильных колёсах и сидящего в ней пожилого человека. Человек приподнялся и вежливо поздоровался, сообщив, что в гости к господину Кузнецову прибыл по важным вопросам господин Гуссейнов.
«Толик, блин, женишок… ну-ну!»
Оказалось, что, пользуясь наличием транспорта, Толик навещает учительницу уже в четвёртый раз, попутно решая с хуторянином кое-какие деловые вопросы.
— Добрый день, шеф! — По-русски азербайджанец говорил очень чисто, без малейшего акцента. Дальше чернявый крепыш показал, что он настоящий мужчина и очень конкретный человек. Сначала прилюдно, очень красиво, в стихах, предложил покрасневшей Валерии Владимировне руку и сердце, заявив, что он будет самым лучшим, самым верным и так далее. Минут на двадцать. Иван аж заслушался.
«Опасный человек. К Маше его и близко подпускать нельзя!»
Женщина замерла, не в силах сказать ни да, ни нет. Всё произошло так стремительно…
Толик громко прокашлялся.
Дверь отворилась, и в Юркин коттедж протиснулся тот самый дед с гигантской охапкой цветов.
Ваня восхитился.
«Во даёт! Где же он их взял?»
Валерия Владимировна недоверчиво наклонила голову к плечу, сжала губы и быстро кивнула.
— Да.
Толик не пил вообще, а Юра и Иван больше не могли, так что помолвку отметили травяным чайком и жареной картошкой. Женщины ушли мыть посуду, а мужчины остались в Ермаковском «офисе». Лом-Али начал издалека. Со здоровья своих драгоценных ослов. Оказывается, в горах им плохо. Болеют они. И трава там совсем плохая. И ходить по горам животным тяжело. Опасно.
— Никакого сравнения с такой степью! — Азербайджанец даже подпустил акцента и добавил грузинское «вах!».
А в степи он, Лом-Али Гуссейнов, сможет развести такой табун скакунов, что…
«Во даёт!»
Внезапно Толик стал серьёзным.
— Не хочу я туда Леру вести. Много людей там завистливых и недобрых. От одиночества недобрых. Да и хибара моя там… А… Шалаш большой.
Мужчина печально махнул рукой.
— Примешь?
— Приму. Договорись с Юрой. Он покажет тебе, где загоны ставить.
Юрка молча кивнул, а Иван пожал руку Толику и попылил домой.
«А-фи-геть!»
— Сашка! Готовь лодку!
— Шеф, а вдруг шторм? Зима-то — на носу уже.
— Успеем, Сашка, надо движок с автобуса до зимы забрать. Обязательно надо.
На этот итальянский не турбированный [12] дизелёк у Маляренко были огромные планы. Нынче у него завёлся настоящий немецкий инженер, который, скорбно покопавшись в разбомбленных останках мотора «Газели», пожаловался на то, что у них нет дизеля. У Вани щёлкнуло.
12
В обиходе также называется атмосферным дизелем. То есть дизельный двигатель без турбонаддува, менее мощный и экономичный, но при этом более надёжный
«Да будет свет!»
Иван окинул взглядом горизонт. Море хоть уже стало совсем холодным, и дул пронизывающий ветер, но небо было чистым, а волны — совсем небольшими.
— Надо успеть. Возьмём людей побольше, чтобы быстрее управиться. Готовь лодку. Завтра поутру — выходим.
Настроение после посещения хутора было отличным. Маляренко вдохнул полную грудь солёного ветра и, задыхаясь от нахлынувшего восторга, заорал, лупя себя кулаками в грудь.
— А-а-а-а!
«Беда» отчалила с первыми лучами солнца. Вместе с Иваном шли Сашка и Таня, Франц и двое ребят Олега. Море было всё-таки не летнее. Глубина уже не сияла лазурью, а мрачно темнела мутной синевой. Резкий ветер, хоть и не поднял пока высокую волну, иногда срывал шипящую пену с макушек волн. Иван поёжился.