«Там совсем рядом наш зал конференций, смотровая башня…»

«Ликвидируйте шахту и начинайте эвакуацию, после чего мы взорвём базу и закупорим вход в наш лунный терминал».

Кто–то подошёл к уважаемому дирижёру, задержавшемуся за кулисами.

– Господин Калкаманов, простите…

Генеральный Поводырь повернулся к низкорослому пухлому человечку, директору Брюссельской консерватории.

– Отстаньте!

Толстяк опешил, вздёрнул редкие брови, побагровел, прижал к груди ладошки.

– Извините, я просто хотел выразить своё восхищение.

Лицо Калкаманова смягчилось, зеленоватый оттенок на нём исчез.

– Это я не вам. – Он показал на усик мобильного айкома за ухом. – Подводят даже компаньоны, знаете ли, с которыми общаюсь много лет. Я договорю и побеседую с вами.

Директор консерватории расцвёл, снова прижал ладошки к груди, щёки его затряслись.

– О, разумеется, я понимаю. Хотим с супругой пригласить вас на ужин, если не возражаете.

– Подумаю. – Калкаманов отвернулся, зашагал со сцены, не обращая внимания на гул аплодисментов; ему было не до повторного выхода.

«Поднимите по тревоге чистильщиков».

«Уже», – ответил Макдональдс, который в этот момент находился в Вашингтоне, где занимал пост главы администрации президента США.

«И попытайтесь остановить русских».

«Как?»

«Поднимите все свои связи в НАСА… впрочем, я подключу к этому делу Охотника. Через пять минут встречаемся на базе».

Разговор прекратился. В исключительных обстоятельствах слово Генерального Поводыря было решающим, и никто не мог ответить ему отказом.

Наспех передав бразды правления оркестром заместителю, Калкаманов сел в чёрный «Хорьх» классических форм с тонированными стёклами и флажком ООН на тупом решётчатом бампере, на котором ездил по Европе, закрыл перегородку между задним пассажирским сиденьем и водительским креслом, сказал в микрофон:

– В Дисней–парк, как обычно.

Водитель, давно привыкший к причудам хозяина, хотя и не знавший, кого возит на самом деле, молча повёл машину на окраину Брюсселя, в оздоровительно–игровую зону.

Калкаманов расслабился, приобретая плоть настоящего рептилоида: он был высоким, гибким, зеленокожим доликоцефалом с удлинёнными глазами и массивной челюстью. Выщелкнул из центрального тубуса кабины панель управления В–терминалом, вдавил загоревшееся жёлтое окошечко пуска большим пальцем.

Для Поводырей из Галактической Ассоциации существовала система преодоления космических пространств, не связанная с использованием транспортных кораблей. Система называлась В–терминалом, опиралась на возможности цивилизаций I типа, использующих «суперструнные» технологии.

Фирдоуси как Генеральный Поводырь пользовался полномерным В–узлом, то есть все его машины, самолёты и места отдыха и проживания были оборудованы В–порталами, в то время как остальные Поводыри имели линейные аппараты, замаскированные под вполне обиходные вещи: ремни, кроссовки, костюмы и шляпы.

Лимузин ещё не доехал до парка, а его владелец был уже далеко от этого места, от Брюсселя и вообще от Земли. Он был на Луне.

Приёмная капсула В–портала выпустила его в коридор лунной базы, где шефа ждал Макдональдс, маскер которого скрывал истинную сущность владельца под обликом толстяка–негра.

Они молча сели в кабинку гравикара и добрались до операционного зала базы, напоминающего центры технологического управления на Земле. Здесь работали операторы связи и контроля, наблюдавшие за всеми государствами Земли, и насчитывалось их больше трёхсот, каждый – со своим терминалом и визуальным персональным компьютером.

Рептилоид, кем по сути являлся Генеральный Поводырь человечества, подошёл к главному видеообъёму, на который сводились все линии связи. В данный момент он показывал часть Моря Кризисов с высоты смотровой башни и шахту мегароида изнутри.

Ещё один визуор показывал летящий над Луной космический корабль, напоминающий красивую белую птицу.

– Русские, – сказал вслух Макдональдс на галактическом эсперанто. – Мы их ведём.

– Они нас видят?

– Скорее нет, чем да. Но мы можем их сбить в любой момент.

– И получить такую реакцию, что придётся убираться из их Солнечной системы, – сухо прокомментировал предложение Калкаманов по–английски. – Кто у нас работает на русской станции?

– Никого, – виновато сморщился Макдональдс.