Оливье. — Слушай внимательно. Мой план прост и логичен и именно этим он и хорош. (Подходит к столу и достает из его ящика револьвер.) Держи… Этот револьвер принадлежал моей бедной матушке… Впрочем, она им так никогда и не воспользовалась. Она купила его в Индии, то ли в тридцать четвертом, то ли в тридцать пятом, не помню. Таким образом, полиция только зря потратит время на поиски его владельца. Он очень маленький и легко поместиться в твоем кармане… Вот здесь! (Сюзанн кладет его в карман.) Теперь, как ты должна действовать… Он входит. Смотри. (Играет роль Патриса.) Добрый вечер! Ответь ему.

Сюзанн. — Гм… «Добрый вечер»… Вот деньги, негодяй! И чтоб мой муж тебя больше не видел, иначе….

(Опрокидывает ящик и деньги.)

Оливье, естественен. — Нет! Нет! И нет!

Сюзанн. — Почему? Что-нибудь не так?

Оливье. — Если ты ему отдашь или даже только покажешь деньги, он их схватит и только его и видели! И ты думаешь, что я брошусь ночью его догонять, чтобы отобрать миллионы?

(Снова складывает деньги в ящик.)

Сюзанн. — Н-да… Ну так а как же?

Оливье. — Твоя главная задача — задержать его, занять беседой, предложить ему что-нибудь выпить, короче, заставь его сесть именно сюда.

(Берет большой шотландский плед и бросает его на указанное им место.)

Сюзанн. — А плед зачем?

Оливье. — Послушай… не заставляй меня пугать тебя… Если случайно… несколько капель крови…

Сюзанн. — Крови! Нет! Нет! Я не смогу…

(Бросает револьвер и отходит в другой конец комнаты.)

Оливье. — Неблагодарная! Я стараюсь изо всех сил, чтобы тебе помочь. Ты, наверное, так не ломалась, когда проломила череп своему первому мужу!

Сюзанн. — О! Оливье! (Плачет.)

Оливье. — Прости меня! Но я, как и ты, весь на пределе.

Сюзанн, неожиданно твердо. — Оливье, все это из-за меня. Я сделаю все, что ты говоришь, раз так надо. Я проведу его сюда… Вот так…,

(Оливье садится, Сюзанн рядом. Но, почувствовав, что села на револьвер, вскрикивает.)

Оливье. — Итак. Теперь тебе нужно пару минут, чтобы пустить в ход твои чары. Не кричи! Разве только для того, чтобы сказать обо мне что-нибудь плохое! Или, что еще лучше, позволь ему поцеловать себя! Смотри и слушай! Это наша цель! Ты прижимаешься к нему, он тебя целует… В шею… Кстати, одна небольшая деталь, для ясности — убить его должна ТЫ! Именно ты! Не артачься! Смотри… (Оливье, изображая Патриса, целует ее в плечо, берет руку Сюзанн, которая держит пистолет и приставляет к сердцу.) Паф! Он этого не ждал! Прямое попадание! Убит на месте! Падает на диван… Привлеченный выстрелом, я возвращаюсь! Твоя роль окончена. Остальным займусь я. Ты все хорошо поняла?

Сюзанн. — Да. Очень хорошо. Все вполне логично… Прижимаюсь к нему… К тому же, он еще вчера хотел меня поцеловать… Значит будет снова пытаться это сделать…

Оливье. — Нам это только на руку!

Сюзанн, в бешенстве. — Я убью его, убью, убью!

(Идет к столу, чтобы выпить большой бокал какого-то крепкого напитка, кладет револьвер.)

Оливье. — Не пей слишком много… а то нервы не выдержат… Не забывай, что твое спокойствие и раскованность — залог нашего успеха.

Сюзанн. — Моя раскованность!!

Оливье. — Сюзанн… Покажи-ка мне, как ты ходишь раскованно!

(Идет по сцене, довольно жалко переваливаясь с боку на бок: смешно смотреть.)

Оливье. — Отлично! Если ты будешь так ходить… он ничего не заподозрит.

Сюзанн. — Ты прав. Я уже вижу его мертвым… (Пауза.) А что ты собираешься сделать с телом?

Оливье. — Катер.

Сюзанн. — Катер?

Оливье. — Наш катер. Я переношу тело на катер и поднимаю якорь. В открытом море я снимаю с него одежду, по которой его можно опознать; обливаю ее бензином и сжигаю. Затем, крепко привязав тело к старому мотору, который валяется у меня в кабине, выбрасываю его за борт, таким образом предоставляя ему все шансы быть пойти на корм рыбам.

Сюзанн, отодвигаясь. — Что же буду делать здесь я, пока ты расправляешься с телом там?