Тома Робер
Шрифт:
Оливье. — Ничего… Следи за домом. Будь готова к любым неожиданным визитам. Для всех я отправился в море рыбачить…
Сюзанн. — А если… Я это так говорю… а?
Оливье. — Да говори! Маленькая песчинка может заклинить и отлично отлаженную механику!
Сюзанн. — … А если эта чокнутая домработница придет, ну я не знаю…, навестить меня, сказать мне что-нибудь…попросить
Оливье. — Слушай, веди себя естественно: «Мой муж на рыбалке». Приготовь сковороду для рыбы.
Сюзанн. — Я поняла…
Оливье. — Нужно, чтобы ты забыла кто ты, чтобы ты спрятала все твои чувства, когда мы будем расправляться с этим негодяем.
Сюзанн. — Ты прав. Я убью его хладнокровно, без всяких эмоций. Как машина. И лишь осуществив наш план, я оживу… Это будет идеальное преступление. Без песчинки! Один лишь выстрел… Так надо!
Оливье, в шутку, пытаясь ее успокоить. — К тому же, убив его, мы сэкономим двадцать миллионов. (Она улыбается.) Сюзанн, давай повторим еще раз… Возьми револьвер, положи его в карман. Вот так! (Она выполняет его команды.) Хорошо. Он входит… (Разыгрывают роли Патриса и отважной Сюзанн.) «Добрый вечер!»
Сюзанн. — «Добрый вечер!»
Оливье. — «Деньги при тебе?»
Сюзанн. — «Да… Присаживайся!»
(Раскованно прохаживается по комнате.)
Оливье. — «Спасибо!»
(Садится с дерзким видом, как это сделал бы Патрис. Довольно неловко, пытаясь быть развязной, Сюзанн подсовывает под него плед.)
Сюзанн. — «Выпьешь чего-нибудь?»
Оливье. — «Как ты мила сегодня! Приятный сюрприз!» (Целует ее и кричит…) Ну стреляй же, стреляй… пора… Стреляй.
(Игра с револьвером.)
ПОЛНАЯ ТЕМНОТА.
КОНЕЦ ТРЕТЬЕГО ДЕЙСТВИЯ
Четвертое действие
Ночь…
Появляется Оливье, зажигает лампы. Смотрит на часы.
Заряжает револьвер и зовет.
Оливье. — Скоро десять. Спускайся… Давай. (Появляется Сюзанн.) Как ты себя чувствуешь?
Сюзанн. — Вполне спокойно. Я тебя не подведу. Тебе и так со мной досталось, не так ли?
Оливье, подходя к ней. — Ш-ш-ш! Я люблю тебя!
Сюзанн. — Ты это доказываешь. Я тоже люблю тебя!
Оливье. — Ты это уже доказала! (Достает из портмоне обрезок магнитной ленты, улыбается и кладет обратно.) Да! Револьвер! (Идет к бюро, чтобы его достать.) Заряжен! Осторожно, я снял предохранитель! Держи…
(Она берет его.)
Сюзанн. — Значит мне достаточно лишь нажать на курок?
Оливье. — Ну да… (Она кладет его в карман.) Очень хорошо! Теперь я демонстративно выхожу, чтобы он это видел… Ты встретишь его с улыбкой… Не показывай ему деньги сразу… (Указывает на ящик, где они лежат.) Ты достанешь их только, если он попросит тебя показать…
Сюзанн. — Я знаю… Главное, чтобы он сел рядом… и не промахнуться… (Дрожит.) О! Он попытается меня поцеловать…
Оливье. — Не заводись.
Сюзанн. — Поцелуй Иуды!
Оливье. — Он это сделал всего лишь за тридцать серебряников.
Сюзанн, с улыбкой. — Все дорожает.
Оливье. — Ни пуха, ни пера… Расслабься… Мы ликвидируем мерзкое, ядовитое насекомое, вот и все…
Сюзанн. — Я словно в тумане… Точно все это происходит не со мной, а с кем-то другим, а я сама, устроившись в этом кресле, наблюдаю со стороны, как какая-то, похожая на меня женщина, сжимает в кармане револьвер.
Оливье. — Во всяком случае, если в тот момент, когда тебе надо выстрелить, твое сомнамбулическое состояние пройдет, вспомни сразу же, что срыв нашего плана может стоить тебе двадцати лет тюрьмы.
Сюзанн. — Что? Двадцать лет?
Оливье. — Да. Я не хотел говорить тебе об этом раньше… оставил это на закуску, в качестве последнего напутствия, чтобы тебя вдохновить. Если Патрис затеет скандал, ты рискуешь провести долгие годы за решеткой. А тот факт, что ты являешься моей женой, только ухудшит положение. Все мои враги набросятся на меня!