Шрифт:
Истерику завершили короткие гудки. Римма Таировна осторожно положила трубку на аппарат и с опаской произнесла:
– Нервная какая-то… Чего орать-то? Ну, убили, с кем не бывает… Убили… – И вдруг ее большое тело завибрировало, второй подбородок, лежавший почти на груди, мелко задрожал, она взвизгнула: – Как убили?!! Кто?!!
Она реально ощутила, как поползло вверх давление, отчего заломило в затылке, будто там пилили и ломали кость. Одной рукой бухгалтер сняла трубку, второй достала из ящика стола таблетки и терзала упаковку, которая не поддавалась, но Римма Таировна и не подумала на минутку отложить трубку, чтоб достать и выпить лекарство. Она вызвала трех первых замов Рудольфа, кроме Андрея, ведь его уволили, а зря. Сейчас Андрей пригодился бы больше других, он благоразумный, практичный, инициативный и умеет воплощать идеи в жизнь.
Шок был неописуемый, он вылился в длительную паузу, ведь новость надо осмыслить, никому не верилось, что шефа с Ией садистски проткнули «железным колом». В конце концов, не в романе живем, не в кино существуем, действительность проще и не столь беспощадна, как придуманный мир, решили мальчики единогласно и бурно.
Мелькала и такая мысль: над Риммой Таировной подшутили, жена шефа узнала об измене и выдала желаемое за действительное. Бухгалтерша с радостью простила бы эту злую шутку, лишь бы страшное слово «убийство» не оказалось правдой. А как это проверить? Один из управляющих позвонил в прокуратуру и…
Настала вторая пауза, тяжелая и безнадежная. Эту спонтанную минуту молчания тревожили, помимо скорби, и житейские вопросы, которые не произносились вслух, но волновали каждого: что с ними-то теперь будет, кто станет во главе фирмы и когда?
Бледный Борис, сидя на подоконнике, курил, часто затягиваясь. Римма Таировна плакала, ведь слезы привносят в душу относительное равновесие, оставшиеся двое управляющих сидели в креслах, низко опустив головы. И молчали, молчали… а офисные аппараты трезвонили как никогда, но их не слышали.
– А, вы в сборе… – тускло произнес невесть откуда взявшийся Андрей. Но и на его внезапное появление они никак не отреагировали, не бросили даже дежурного «здравствуй». – Я все знаю…
– Интересно, откуда? – пробубнил под нос Борис.
– Слухи, – мрачно объяснил Андрей. – Народ любит страшные истории, передает их из уст в уста…
Бог знает, что не понравилось Борису, Андрей не вложил двоякого смысла в эту фразу, а использовать устаревшие слова – привычка у него такая, любит он выделиться из общей массы. Вероятно, на Бориса повлияла давняя антипатия, и он завелся:
– Хочешь сказать, что ты расстроен?
– А ты полагаешь, я радуюсь? – кинул встречный вопрос без всякой враждебности Андрей.
– Полагаю, ты отомщен за увольнение, и, зная тебя, берусь предположить, что ты принял смерть шефа как возмездие.
– Придет же в башку такая дурь, – презрительно фыркнул Андрей, что подействовало на Бориса, как сухая ветка на пламя костра:
– Почему дурь? Почему только твоя точка зрения верна? Почему ты не даешь права другим иметь свою, отличную от твоей? Почему оскорбляешь всех высокомерием, ты кто? Ты кто такой?
Борис накачал себя достаточно, ему не сиделось на месте, он спрыгнул с подоконника и, уперев руки в бока, вздернул подбородок и вызывающе усмехнулся. У Андрея сжались кулаки и заиграли желваки на скулах.
– Мальчики! – запаниковала Римма Таировна, перестав плакать и переводя беспокойный взгляд с одного на другого. – Мальчики, не ссорьтесь, не время и не место…
– А ты никто, ноль. – Борис явно провоцировал Андрея на кулачный диалог. – Что и подтвердилось твоим увольнением. У тебя мания величия, как у всех, страдающих комплексом неполноценности…
– А в тебе говорит злоба, характерная для бездарей, – понесло и Андрея. – Я-то свой сектор содержал в идеальном состоянии, в отличие от тебя…
– Чего ты притащился сюда? Позлорадствовать?
Последняя капля переполнила чашу терпения. Андрей, несмотря на невысокий рост, бросился на высокого Бориса и умудрился повалить его на стол. Бухгалтерша завизжала, отскочив к стене с легкостью пушинки, два управляющих тоже взлетели со своих мест и замерли, не зная, что делать.
А Борис покраснел до оттенка свеклы, он не ожидал от Андрея ни ловкости, ни исполинской силы, и внезапность рождает растерянность. В первый момент он даже не сопротивлялся, а чуть позже, задыхаясь, услышал крик Риммы Таировны:
– Что вы стоите?! Они ж поубивают друг друга.
На драчунов навалились парни, и вдруг раздался спокойный мужской голос:
– Добрый день. Меня зовут Юрий Петрович Крайний, я следователь, вот мое удостоверение… А что это у вас тут, господа, происходит?
7
Вторгаться в чужой коллектив, где тебя совсем не ждут, нелегко, старожилами новое лицо воспринимается как угроза их положению и зарплате. Михайлов предупредил, что это самый неблагополучный парк, который надо кардинально обновлять, – имелись в виду не только машины.