— Жюв!.. Жюв!.. Господи, да ведь это Жюв!

И действительно, это был Жюв, который нашел столь хитроумный способ скрыть свое присутствие на броненосце «Роттердам» и проделал все путешествие, лежа в гробу мнимой Елены Мейенбургской.

— Спасибо, Фандор, — сказал полицейский, — Без твоей помощи я бы не смог…

Но он резко оборвал фразу на полуслово и выскочил из гроба.

— Скорее, помоги мне! — крикнул он, подхватывая Вильхемину, которая зашаталась, потеряла сознание и в следующее мгновение рухнула бы на мраморный пол…

Вскоре после того как броненосец «Роттердам» бросил якорь на рейде Амстердама, в голландскую столицу без лишнего шума вернулся граф д'Оберкампф, он же Владимир, сын Фантомаса. Рядом с королевским дворцом ему принадлежал роскошный особняк, соответствовавший тому высокому положению, которое его хозяин занимал при дворе. И являться на прием в этот особняк не считали для себя зазорным самые высокопоставленные сановники.

Поэтому случайные прохожие ничуть не были удивлены, когда на следующее утро перед подъездом особняка остановилась карета с гербами, и сам главный камергер Ее величества, господин ван ден Хорейк, поднялся по ступеням.

Удивительно было другое: каким образом ван ден Хорейк сумел освободиться из каземата, куда его запер Фандор?

…Когда королева Вильхемина пришла в себя после обморока, вызванного появлением Жюва, восставшего из гроба, она обратилась с гневными упреками к Жерому Фандору. Но вскоре сменила гнев на милость, поняв, что появление Жюва было для журналиста такой же неожиданностью, как и для нее самой. В главном же Фандор ее не обманул: тела Елены Мейенбургской в гробу действительно не было.

Вслед за тем между королевой, Фандором и Жювом состоялся разговор, и журналист рассказал наконец о гнусном предложении, которое сделал ему главный камергер в подземелье королевского дворца. Вильхемина была сражена известием об этом новом предательстве.

— Мой главный камергер! Верный ван ден Хорейк! — повторяла она. — Этого не может быть!

— Ваше величество, — отвечал Фандор, — этот человек, должно быть, все еще находится в каземате. Вы можете сами его допросить.

— Нет, нет! Наверное, вы ошибаетесь, господин Фандор. Первейшая обязанность коронованных особ — не верить наветам на своих приближенных…

— В таком случае я вынужден просить Ваше величество совершить со мной еще одно небольшое путешествие и посетить каземат, расположенный в подвалах вашего дворца.

Королева Вильхемина была решительной женщиной. Она встала, готовая последовать за Фандором.

— Только не надо вызывать эскорт, — сказал журналист. — В присутствии Жюва и меня Ваше величество может чувствовать себя в безопасности. А публичный скандал вряд ли будет уместен…

Королева согласилась с ним. Все трое спустились по известной Фандору лестнице и через несколько минут достигли подземелья. Но здесь их ожидал сюрприз: дверь подземного каземата была отворена, внутри не было никого. Ван ден Хорейк бежал!

— Какой же я идиот! — хлопнул себя по лбу Фандор. — Я не подумал отобрать у него ключи! Все ясно: он освободился от веревок так же, как до него это сделал я, затем отпер дверь своим ключом — и был таков!

Результатом этих событий стало то, что ван ден Хорейк сохранил свое место при дворе: не имея бесспорных доказательств, королева не сочла возможным подвергнуть его опале. Но она прислушалась к советам Фандора и Жюва, заклинавшим ее проявлять бдительность в отношении ван ден Хорейка и графа д'Оберкампфа.

Главный камергер чувствовал, что тучи сгущаются над его головой. И потому его приезд в особняк д'Оберкампфа не был заурядным визитом, но имел целью обсудить дальнейший план действий.

После обычных приветствий ван ден Хорейк сразу приступил к делу.

— Дорогой граф, — сказал он, — за время вашего отсутствия здесь произошли важные события, и я пришел предупредить вас о серьезных опасностях, которые над вами нависли… Нас здесь не могут подслушать?

— Это совершенно исключено. Говорите без страха.

Предлагать главному камергеру делать что-либо без страха было по меньшей мере бесполезно. Страх был его естественным, состоянием и мог сравниться только с его подлостью.

— Дорогой граф, — продолжал ван ден Хорейк, оглядываясь по сторонам, — здесь, в Амстердаме, появился один человек… молодой человек… судя по всему — ваш заклятый враг!

— Вот как? Как же его зовут?

— Его зовут Жером Фандор… — прошептал ван ден Хорейк.

Д'Оберкампф вздрогнул и переменился в лице: