В связи с широким использованием мышьяка необходимо при наличии признаков отравления прежде всего интересоваться характером профессиональной деятельности потерпевшего. Например, не работает ли он в сельском хозяйстве, прежде всего в садоводстве и виноделии, в литейном производстве, на предприятии по производству лекарственных веществ. Если все это отпадает, то можно подозревать отравление.

"Наследственный порошок" часто использовался отравителями и потому, что внешние признаки его воздействия почти неотличимы от проявлений такой распространенной в прежнее время болезни, как холера. Преступники не отказались от него даже после того, как в 1836 году химику Джеймсу Маршу удалось разработать методику обнаружения следов мышьяка. Сегодня он в значительной степени вытеснен таллием, что, однако, не означает полного исчезновения случаев отравления мышьяком.

Отравление или смерть от естественной причины? Вновь и вновь встает криминальная полиция перед этим вопросом, и нередко после судебно-химического экспертного исследования первоначальное предположение об отравлении отпадает. Так, например, американский солдат был заподозрен в отравлении семнадцатилетней девушки, выяснявшей с ним отношения в связи с предполагаемой беременностью. Девушка, залпом выпив стакан какого-то напитка, предложенного ей любовником, шатаясь вышла из комнаты и в коридоре в судорогах скончалась, американец же пытался скрыться. На первый взгляд случившееся казалось преступлением, но после химического и судебно-медицинского исследования это предположение было отброшено. Несчастный случай. Предполагаемый отравленный напиток оказался обычным виски, вскрытие же трупа показало, что девушка скончалась от внезапного мозгового кровотечения, вызванного разрывом ранее пораженного сосуда.

К яду нередко прибегают и самоубийцы, чаще всего к снотворным и обезболивающим средствам, а также к другим лекарственным препаратам - смотря по тому, что им удается заполучить.

Без токсикологического исследования, вероятно, немало отравлений остались бы нераскрытыми. Так, домашний врач 85-летней женщины, которая была больна эпилепсией и имела тяжелый порок сердца, смог лишь констатировать наступление смерти. Хотя врач и считал, что смерть наступила от сердечной и сосудистой недостаточности, но его удивило странное поведение дочери умершей, а также наблюдавшиеся перед смертью судороги, поэтому он настоял на вскрытии. При анализе содержимого желудка в кусках апельсина было обнаружено значительное количество стрихнина. Выяснилось, что дочь предложила матери обмакивать дольки апельсина в похожий на сахар порошок стрихнина. Горечь старушка, по-видимому, не почувствовала. Стрихнин - яд, содержащийся в семенах тропических растений, сейчас применяется только для борьбы с грызунами, ранее же использовался и как лечебное средство, например как противоядие при отравлении снотворным.

В другом случае мужчина, уже давно страдавший болезнью сердца, был найден ночью мертвым на полу около кушетки. Вызванный врач хотел уже выписать свидетельство о смерти, но воздержался, так как родственники умершего, не объясняя причин, заявили, что подозревают в убийстве его жену. При вскрытии в желудке и кишечнике умершего были обнаружены следы химического препарата Е-605, предназначенного для борьбы с вредителями сельскохозяйственных растений (инсектицид). Жена всыпала этот яд в бутылку с пивом, которую ее муж затем наполовину опорожнил.

Убийство в Вормсе - лишь одно из длинного ряда отравлений препаратом Е-605, представляющим собой органический эфир фосфорной кислоты. Подобное его использование началось, как теперь стало известно, вскоре после второй мировой войны, но первое преступление раскрыто в 1954 году. Это убийство в Вормсе стало для немецкого государства, вероятно, "преступлением века". Его раскрытие повлекло за собой установление истины и по ряду других дел о подобных отравлениях.

Жертвой стала молодая солдатская вдова Анна Га-манн. Предположение, что причиной ее внезапной смерти явилось отравление, заставило инспектора криминальной полиции Дагмена помедлить с разрешением на захоронение трупа и обратиться в институт судебной медицины в Майнце, к профессору Вагнеру.

– Пока, профессор, мы знаем еще очень немного, - сказал Дагмен, с сожалением пожав плечами.

– И все же, инспектор, то, что вы знаете, может быть для меня полезно. Пожалуйста, рассказывайте!

Инспектор сел в предложенное ему кресло и начал свое краткое изложение.

– 15 февраля после полудня Анна Гаманн пришла домой и стала искать что-нибудь поесть. На тарелке в кухонном шкафу она увидела пирожное, точнее, шоколадный гриб с кремом внутри. Она не могла устоять перед желанием попробовать его, откусила кусок и немного проглотила, после чего с отвращением выплюнула остаток прямо на пол.

– Вероятно, оттого, что крем оказался горьким, - заключил профессор Вагнер.

– Да, вероятно. Домашняя собачка, белый шпиц, бросилась к этой выплюнутой сладости и проглотила ее.

– Что затем последовало, можно предсказать шаг за шагом.

– Анна Гаманн побледнела, закачалась, попыталась опереться о стол и крикнула своей матери, сидевшей в комнате: "Мама я ничего больше не вижу!" У нее еще хватило сил, шатаясь, войти в спальню, где она упала на кровать, корчась в судорогах, пока не потеряла сознание.

– Врач, наверное, смог установить лишь факт смерти, - сказал Вагнер.

– Да, но он с самого начала не поверил в естественную смерть, так как на полу в кухне лежал белый шпиц, тоже мертвый.

– Вероятно, яд... Инспектор кивнул.

– По-видимому, яд был в шоколадном грибе.

– Судороги у молодой женщины наступили внезапно?

– Да. Когда можно ждать результатов токсикологического анализа, которые мы могли бы использовать?

– Это совершенно непредсказуемо, инспектор. Пока мы перепробуем все возможные методы установления приводящего к судорогам яда, пройдет какое-то время. А если это окажется новый, незнакомый прежде яд, то может пройти даже очень много времени.