После долгих неудач в поле зрения полиции наконец попал заслуживающий внимания факт. Некий Альберт Гуан, чья жена погибла при взрыве самолета, по-видимому, имел любовную связь на стороне. К тому же он был довольно агрессивен. Три месяца тому назад его оштрафовали за незаконное хранение оружия. Был известен случай, когда он угрожал оружием одной восемнадцатилетней официантке из кафе. Не в нем ли ключ к решению загадки?

Белец отправился в Монте-Карло, в кафе, где работала официанткой Мария Робитаилле, та самая, которой угрожал Гуан. Она не смогла скрыть своего волнения, когда инспектор просил:

– Знаете ли вы Альберта Гуана?

– Да.

– Как давно?

– Я познакомилась с ним весной 1947 года, - ответила девушка после короткого раздумья.

– Когда вы видели его в последний раз?

– Я уже давно его не видела и больше вообще не увижу.

– Были ли у вас с ним близкие отношения?

Она довольно неприязненно взглянула на инспектора.

– Стоит ли об этом говорить, инспектор? Да, было такое время, которое мне самой сейчас непонятно. Я тогда была еще очень молода, глупа и неопытна, мне только минуло шестнадцать. Но теперь уже давно вернулась к своим родителям и хотела бы только покоя.

– Нет-нет, я и не думаю касаться вашей частной жизни, - заверил ее Белец. Он уже и так достаточно понял из ее ответов.
– Я хотел только узнать, нет ли у Гуана знакомой довольно полной черноволосой женщины?

– Есть!
– ответила девушка, желая, видимо, как можно быстрее закончить разговор.
– Мариэтта Питре, которая живет на улице Монсайгнер, 49. Могу ли я теперь вернуться к своей работе?

– Конечно. Большое спасибо!

"На правильном ли я пути к истине?" - размышлял Белец, возвращаясь из Монте-Карло.

Сначала показалось, что это не так. Сведения о Мариэтте Питре не содержали ничего особенного. Она временами работала официанткой, происходила из Квебека, имела двух братьев. Один из них, Генрих Риест, инвалид, передвигавшийся в коляске, кое-как существовал благодаря работе в маленькой невзрачной часовой мастерской. Сведения об Альберте Гуане никаких особых подозрений также не вызывали. Он был владельцем небольшого магазина и состоял в любовной связи с одной семнадцатилетней девицей, называвшей себя Николь Цоте. Получив известие о смерти жены, он очень убивался. Три дня не отходил от ее гроба и не стеснялся своих слез перед любопытной толпой, присутствовавшей на траурном богослужении. "Как криминалист я не поддаюсь воздействию внешних проявлений каких-либо чувств, - думал Белец, - но против Гуана действительно пока нет никаких улик".

– Значит, мы идем по неверному пути?
– спрашивали его коллеги.
– Гуан абсолютно безобиден?

– Может быть, есть сведения еще о каком-нибудь преступнике?
– задавали вопрос другие.

В то время как инспектор Белец и его коллеги из канадской криминальной полиции томились в неизвестности, Франчере Пепин и Бернард Пеплет из лаборатории в

Монреале занимались связанными с происшествием химико-техническими анализами. Уже шесть дней они исследовали разрушенные части самолета на предмет обнаружения следов взорвавшейся бомбы. Прошло не более пятидесяти лет с тех пор, как химиков стали привлекать к расследованию преступлений, связанных со взрывами, но к 1949 году уже были достигнуты впечатляющие результаты.

Желание как можно быстрее узнать результаты исследований привело криминалиста Белеца в лабораторию Пепина и Пеплета.

– Да, мы кое-что установили, инспектор, - с радостью заверил его Пепин.
– Посмотрите хотя бы на алюминиевые части багажного отделения.

– Они стали желто-голубыми и как-то необычно, волнисто деформировались, - добавил Пецлет.

– Да. Специалисты называют это последствиями взрывного удара.

– И какой отсюда вывод? - спросил Белец.

– В багажном отсеке взорвался динамит.

– А какой именно, господин Пепин?

– После многих исследований мы это тоже установили. Речь идет о желатиновом динамите "Д-1", он используется в вашей стране в технике и лесном хозяйстве. В данном случае преступник подложил как минимум 10 фунтов взрывчатого вещества.

– Мог ли он сам изготовить этот динамит?

– Нет. Либо он достал его где-то нелегально, либо украв. Это относится и к медным детонаторам, следы которых мы тоже обнаружили.

– А какой взрывной механизм использовал преступник?
– поинтересовался Белец.

– На одном дереве вблизи места падения самолета висел окрашенный в голубой цвет кусочек металла. В результате сравнительных исследований мы установили сходство с металлом, используемым в сухих электробатарейках, Остатки олова, которые мы обнаружили на этом кусочке металла, также аналогичны олову, применяемому при изготовлении батареек. По-видимому, это была батарейка "Эвереди-10", установленная во взрывном часовом механизме, который должен был замкнуть цепь в 11.45.

– Вы говорите - часовой механизм! Может быть, вы нашли какие-нибудь его части?
– Белец очень заинтересовался.