"Убийцами были не гангстеры, а чикагские полицейские. Я придерживаюсь мнения, что убийство является следствием изъятия пятисот ящиков виски, принадлежащих банде Морана. Шесть недель назад эти ящики виски реквизировали в свою пользу полицейские в Индианаполисе. Я надеюсь в ближайшее время выяснить имена этих полицейских. Согласно моей теории банда Морана для того, чтобы получить виски обратно, пригрозила полицейским разоблачением, и операция была проведена с целью устранить опасность разглашения нежелательных сведений".

Это высказывание местного уполномоченного по проведению "сухого закона" Фредерика Силловея было на следующий день опубликовано во всех газетах. Так низко в те годы упала репутация чикагской полиции, пораженной коррупцией и взяточничеством, что вполне могло возникнуть предположение о ее виновности в массовом убийстве, получившем в истории криминалистики название "бой в день святого Валентина".

Новое кровавое преступление еще больше роняло честь города, опозоренного уже тем, что гангстеры избрали его своей родиной. Поэтому чикагская торговая палата объявила вознаграждение в 50 тысяч долларов за поимку и представление доказательств вины убийц. Возмущенная общественность собрала еще 10 тысяч долларов для этой же цели. Городской совет и прокуратура добавили еще по 20 тысяч долларов. Так что общая сумма вознаграждения составила 100 тысяч долларов.

– Самая высокая сумма, которая когда-либо назначалась за головы гангстеров!
– комментировал Бундесен.
– Но достаточно ли этого, чтобы быстро установить истину? Я думаю - нет, так как убийцы полицейские. Но тем более мы должны найти виновных!

Так думал не только Бундесен. Однако именно он вместе со своей следственной группой принял решение вызвать в Чикаго известного эксперта по огнестрельному оружию Галвина Годдарда.

– Я очень рад, мистер Гаддард, что дорога из Нью-Йорка в Чикаго вас не испугала, - начал очень важный для него разговор Бундесен.

Эксперт рассмеялся.

– Чтобы принять участие в расследовании этого случая, я готов объехать половину земного шара! Кстати, есть ли хоть какие-нибудь предположения о том, кто мог быть убийцей?

– Предположения есть, но доказательств никаких. Кто еще это мог быть, кроме известного и далеко за границами нашего государства главы гангстеров Аль Капо-не? Я не сомневаюсь, что он хотел убрать своего конкурента Морана вместе с его лучшими помощниками.

– А где во время совершения преступления был Аль Капоне?

– Конечно, не в Чикаго.

– Это, пожалуй, больше говорит против него, чем за него, - предположил Годдард.

– Правильно! Но, как я уже сказал, в отношении него мы ничего не можем доказать.

– Как всегда!

– А также в отношении некоторых его людей, которых во время происшествия видели недалеко от склада: Джека Мак Гирна, Фредди Готца и, главное, этого убийцы, Фреда Бирке. Но у них у всех полное алиби.

– А что к настоящему моменту установила полиция? Бундесен нахмурился.

– Мы все топчемся в темноте. А от полиции я не жду серьезной помощи. Вы, вероятно, знаете, что сейчас ни в каком другом городе так тесно не срослись политика, полиция и преступность. Так что выяснить что-либо стоящее крайне трудно. Нет, мистер Годдард, больше всего я надеюсь на вас.

– Меня только удивляет: почему вы не обратились к кому-либо из экспертов по огнестрельному оружию, работающих в Чикаго.

– Эксперты здесь, у нас? Вы же должны знать, что в этой области во всей стране значительно больше малоквалифицированных людей, чем настоящих экспертов.
– В голосе Бундесена звучало пренебрежение.

– А вы крупнейший корифей в этой области у нас в стране и, кроме того, располагаете необходимым оборудованием для полноценных исследований. Пожалуйста, изучите все пули и гильзы, извлеченные из тел погибших и обнаруженные на месте происшествия, и дайте по ним свое заключение!

То, что сейчас мы воспринимаем в борьбе с преступностью как само собой разумеющееся, более полувека тому назад еще только делало свои первые шаги. Поэтому довольно необычным казалось в начале 20-х годов то, что незнакомец из Нью-Йорка излагал сотрудникам всемирно известной американской фирмы оружия "Смит-Вессон": "Каждый день мы регистрируем 20 - 30 убийств, это в 15 - 20 раз больше, чем в Англии. Подавляющее число убийств совершается с использованием огнестрельного оружия. После окончания войны в руках преступников скопилось столько оружия, сколько никогда в нашей стране не было. Как правило, при убийствах мы обнаруживаем на месте происшествия пули и гильзы. Нам нужны надежные, точные данные, которые позволяли бы определить, из какого вида оружия они выстрелены. Это очень поможет в раскрытии убийств. Я пытаюсь собрать коллекцию всех видов огнестрельного оружия, когда-либо изготовлявшегося в нашей стране и используемого преступниками. Мне нужны точные сведения о конструктивных особенностях, времени изготовления, калибре, числе нарезов, размерах нарезов и полей, а также о виде используемых боеприпасов. Я знаю, что на выстреленных пулях остаются следы нарезов и полей ствола оружия. Можно по пуле определить их направление и угол расположения. Если в моем распоряжении будут все эти сведения, я смогу с уверенностью сказать, какие тип и модель оружия были использованы. Мне нужна ваша помощь".

Этим незнакомцем был Чарльз Вайт, известный сегодня как один из пионеров судебной науки об огнестрельном оружии. К середине 1922 года у него было собрано уже столько сведений, что он гордо мог утверждать: "Не существует такой модели огнестрельного оружия, которая не имела бы отличий от другой. Я в состоянии сейчас на примерах моделей оружия, изготовленного в Америке, за короткое время определить, выстрелена ли пуля, например, из конкретной модели кольта, винчестера или какой-либо другой. Моя система срабатывает и тогда, когда пуля деформирована или разрушена так, что остались лишь ее кусочки".